С ним, возможно, и нечего было бояться, но без него было безумно страшно. Разве способен был он защитить ее в спальне от мужа? Разве способен был предотвратить побои, насилие, бьющиеся вещи и ругань в доме Алисы? Да он никогда не слышал ее криков... криков отчаяния, безнадеги, унижения, боли. Он понятия не имел, что испытывает девушка каждую, ночь, каждый день... как он мог обещать, что защити ее, как мог давать ложную надежду? От этого было еще хуже, ведь в такие моменты Алиса начинала прекрасно понимать, что даже ее Лорд не сможет избавить ее от этого ужаса.
Но Алисе хотелось верить... фантазировать, что однажды этот смелый и сильный человек заберет ее у ненавистного супруга и вместе они смогут быть счастливы. Засыпать в слезах и думать только о нем, просыпаться ради того, чтобы ждать его появления. Но он так ни разу и не пришел. Но все, все на свете ему можно было простить за эти прикосновения!
- Я верю тебе, - скорее убеждая себя произнесла девушка.
Она не могла оторваться от его бесконечно красивых глаз, смотря в них с восхищением и небывалой для Алисы покорностью. Хотя покорность стала для нее и постоянной, но все же сломить стальную леди было не так просто, в ее душе еще оставался подкошенный, но такой же жесткий стержень, который не позволял девушке умереть.
Немного смущаясь своей наготы, Алиса опустила глаза, но внутри нее шевельнуло хвостом желание, пробуждаясь от прикосновений мужчины к ее телу. Он понятия не имел, как часто бывал в ее фантазиях! Они были не такие, как реальность... реальность была в тысячу раз лучше. Алиса потянулась вперед и села на кровати, оказавшись практически вплотную к возлюбленному мужчине. Его лицо даже размылось перед глазами - так они были близко.
- Наверное, это неправильно... - прошептала девушка на ухо Лорда и ее губы прижались ласково к его шее, неуверенно и неловко покрывая ее поцелуями. Казалось, что она никогда не была в постели с мужчиной... так все было ново и незнакомо ей.

Жар, до этого окутывающий тело, начал постепенно отступать и к Алисе вернулось сознание совей наготы, тяжести бытия вновь навалились на нее неслабым грузом. Девушка молча и покорно проводила взглядом возлюбленного мужчину и повернулась на бок, поджав колени к груди. Слишком все-таки омерзительна была ее жизнь... отвратительна судьба. Алиса прониклась бесконечной жалостью к себе.
Только подумать! У нее было все. А главное: в ее планах было еще больше. Но за столь считанные мгновения оборвалось все, словно кто-то невидимый выбил из-под ее ног табуретку. И ужаснее всего было то, что тогда она не умерла. До сих пор она живым трупом медленно покачивается в своей петле, порой пытаясь вырваться, но грубая веревка руками Константина все сильнее сжималась вокруг ее горла, не давая дышать. Лорд же был для нее отдушиной... для нее, для этого случайного висельника, с которым она себя ассоциировала, Лорд был тем человеком, который иногда проходил мимо и задевал ее ножку плечом. Правда сейчас он остановился и медленно ее поглаживали, смотря снизу вверх на висящий живой труп и не в силах ему помочь.
Вот так метафорически Алиса представляла положение вещей своей жизни на данный момент и это, если честно, ее совершенно не радовало. Она была в отчаянии.
- Вина, - повторила Алиса, смакуя это слово, словно капельки крепкого красного напитка. - Конечно... вина.
С одной стороны она была благодарна Лорду за то, что тот обещал ее не тронуть, ведь страх по прежнему горел в ее глазах, а тело невольно вздрагивало от любого прикосновения мужчины. Но вместе с этим Алиса не могла выносить ни томительного ожидания, которое напряженной недосказанностью давно висит между ней и любимым, ни могла выносить и нахлынувших мыслей и своей ничтожности. Срочно нужно было залить боль вином и жалкими разговорами о погоде. Но о погоде говорить было нечего и поэтому...
- Как тебя зовут?
Девушка села на кровати, не стесняясь своей наготы, и воззрилась с интересом на Лорда Голдена.

Что за черт? Как он смеет ей такое говорить после всего?!
Дикая злость разорвала оковы внутри Алисы и страшный монстр ее подсознания, некогда бывший ее привычной частью, но усмиренный безжалостным супругом, вырывался наружу, намереваясь разорвать Лорда на много маленьких аристократических кусочков, а после, пожалуй, отправиться жечь деревни и бесчинствовать девок. Алисе понадобилось много силы воли, чтобы не отпустить короткий поводок своего зверя и не позволить ему разодрать столь любимого и одновременно выведшего ее из себя человека. Монстру ее гнева оставалось гулко рычать и лаять на недосягаемого Лорда.
- Нет.
Она смотрела в его лицо не мигая, готовая тоже зарычать и кинуться на него. Как он мог?! Обнаженная Алиса смотрела на Лорда так непроницаемо холодно, что у нее самой бежали мурашки от своего отражения в его глазах. Слова бесформенным вихрем крутились на ее языке и она попросту не знала с каких именно начать. Обида, злость, все вспыхнуло в ней так, словно на диком звере вдруг треснули путы.
- Как ты можешь? - выпалила Алисы и приглушенный хрип ее срывающегося голоса уже был слышен тонкими нотками в ее словах. - Я... мне столько пришлось пережить, а ты не можешь просто открыть мне своего имени?! - первая слезинка покатилась по ее щеке, но девушка даже не сделала попытку ее стереть. Перед ее глазами все терялось от того, что их наполняли слезы. - Я так страдаю из-за тебя! Я имею право знать! - она подавилась концом фразы, чувствуя, как эмоции ее захлестывают. - Ты же знал! О моих чувствах к тебе, о том, что я ждала лишь тебя все это время! Тебя и твоего чертового предложения... а теперь я терплю побои, насилие, грубость от ненавистного супруга, потому что ты не смог однажды встать передо мной на колено! - ее щечки блестели от слезы, а губы дрожали. - Лишь мысли о тебе помогают мне проснуться утром, лишь мысли о том, что ты где-то рядом, что возможно этим или следующим днем ты вновь посмотришь на меня как раньше! - очередной всхлип. - Чертова судьба навсегда отрезала нам дорогу друг к другу... я никогда не смогу стать твоей. Я умираю из-за этого, умираю каждый день, потому что люблю того, с кем не могу быть! - Алиса прижала ладошки к лицу и прошептала с какой-то злостью и обидой последние слова: - А тебе жалко для меня идиотского имени... наверное, мне надо умереть.
Герцогиня Фарроу? Баронесса Наваррская? Фрейлина королевы? Нет... просто обманутая женщина. Преданная, униженная, оставленная без жизни, без надежды, без мечты... лишенная всего. И вот чертов Лорд продолжает лишать ее этих важных редких моментов ее несуществующей уже жизни. Как он может так с ней поступать? После всего... Он был виноват, он был так виноват! Его нерешительность стоила Алисе жизни.
А ему жалко для нее идиотского имени...

Возымел ли ее маленький спектакль успех? Да. Аплодисменты раздались с разных концов зала, люди вставали со своих места, надрывали глотки в криках "браво", мужчины кидали на сцену цветы, а растрогавшиеся женщины промокали платочками глаза. Успех премьеры был ошеломляющим... Никогда раньше Алисе не удавалось привести в восторг даже себя от столь правдивых и не наигранных сцен и чувств.
Она прекрасно знала, что умный лжец смешивает ложь с правдой, но кто же выдает столько правды в своей лжи? Тонкое искусство лгать было лучшей дисциплиной, которую Алиса когда-либо учила, но сейчас она не ощутила себя актрисой... что-то предельно настоящее, возможно тот самый цепной ее монстр, рвалось в груди, стремясь выдать чувства.
Девушка замерла. Ее взгляд, пустой и бессмысленный, уперся куда-то в пол. Обнаженная грудь подрагивала от еще не прошедших рыданий, ладошки оторвались от лица и на нем застыло недоумение. Он издевается?
Шут. Невероятно и непостижимо! Шут... Олмер из Дейла. Его ли это имя? Но стал бы ее аристократичный и утонченный Лорд шутить так низко и подло в такой момент?.. У Алисы, кажется, отнялся язык. Шут. Тот самый, она знала его, слышала о нем, он был частью истории, которую она изучала, частью сплетен, которые она слышала и частью слухов, что доходили до нее. Он был частью всей этой жизни, но он был... шутом в ней? Этот самый безумно красивый мужчина, высокомерный, гордый аристократ, утонченный и сдержанный политик, Советник самой королевы... да, в конце концов, просто знатный и богатый господин, в которой так опрометчиво влюбилась Алиса! Нет, нет, у него не могло быть прошлое дворцового шута! Только не он. Его прошлое должно быть пропитано тонким ароматом зеленого чая, светскими беседами о погоде, королевской охотой, зваными вечерами и балами, где он, несомненно, блистал и был на высоте, как всегда!
Он просто не мог, не имел права сидеть в прошлом на ступеньках трона, подбиваемый царской ногой. Не мог носить смешную одежду, корчить рожи, отпускать шуточки в сторону королевских гостей и петь и танцевать по щелчку пальцев.
Алиса знала шутов - они были жалки, глупы, низки. И она знала своего Лорда - он был знатен, богат, элегантен.
Девушка молча встала с кровати и отрешенно подошла к мужчине. Ее взгляд был по-прежнему пуст и далек от этого мира. Алиса, не глядя в глаза возлюбленного, прижалась к нему свои обнаженным телом, положив голову на его грудь и слабыми пальцами сжав ткань его рубашки на спине. Мокрые следы от ее волосы и заплаканного лица остались на белой ткани и мужчина почувствовал, как та прилипает к его телу.
- Это... это ничего, - прошептала вдруг Алиса, хотя в голове и на языке крутилось одно: "Ты мне солгал."

Конечно, ей пора уходить. Прямо сейчас, вырываясь из объятий своего спасения, не оглядываясь уходить от восхитительного ощущения теплоты и заботы... вновь в паучью сеть ее супруга. Которую он уже вновь плел для своей женщины. Она знала, что сейчас, как только оторвется от сильного и любимого тела Лорда, не будет вновь пути назад. Лишь холодные, почти стальные объятия ненавистного мужчины, который вновь будет истязать ее тело, рвать на части ее душу, заставлять кричать, извиваться, а завтра утром новые синяки расцветут на ее некогда нетронутом теле...
Ей нужно было быть сильной. Такой сильной, чтобы дожить до завтрашнего утра, заставить себя распахнуть крепко сжатые ресницы и с сожалением вновь обнаружить, что еще жива, что все еще дышит и вдыхает ненавистный запах Константина, впечатавшийся в их постель клеймом. Это клеймо отпечаталось и на ее теле. Лишь сегодня она смогла на миг смыть его, приглушить боль тела, отогнать мысли о ненависти... но все должно было вернуться на круги своя.
Пусть их битва с Лордом была уже проиграна, они потерпели поражения, бастионы Алисы были взяты силой, ныне не за что было сражаться. Но стоит ли терять силу воли? Алиса знала, что должна держаться. Что не должна умирать... Ради ее любви, ради теплящийся в сердце надежды, ради этих чертовых холодных глаз!
Девушка подняла лицо. Перед ней были спокойные глаза ее любимого мужчины... в них редко плясали огоньки догорающего камина, но Алиса видела в них больше. Она видела в них ту жизнь, которой лишилась. Как жаль.
- Да... мне пора, - прошептала девушка и провела пальчиками по щеке Лорда, касаясь пряди его волос. Таких нежных, шелковых, идеальных... все в нем казалось идеальным, когда он был ее сказкой, несбывшейся мечтой. - Наверное, я не скоро увижу тебя, верно? - но вместо того, чтобы услышать ответ, Алиса аккуратно и робко накрыла пальчиками губы Лорда. - Не отвечай. Пусть следующая встреча будет случайной, неожиданной... чтобы мы оба удивились, - шептала Алиса. Она приподнялась на носочках, убрала ладошку и коснулась губ мужчины так нежно, с таким трепетом, словно боялась поцелуем разбить это хрустальное произведение искусства. Поцелуй был теплый, мимолетный, влюбленный... Когда она отстранилась, она уже не смотрела в глаза мужчине. Спина ее вновь вытянулась, подбородок горделиво вздернулся - она была готова вновь отправиться на тот фронт войны, что уже подготовил для нее Константин. Какая-то дверка, из-за которой потухшим светом виднелись любовь, нежность, доброта, забота... она закрылась, щелкнул замок, а ключик от дверки счастья Алиса заведомо оставляла лишь у Лорда, чтобы испытать эти чувства лишь с ним. Ни с кем больше.
Алиса прошла вперед и, подобрав свою одежду, скрылась за ширмой. Последняя, финальная слезинка скатилась с ее щеки и разбилась о пол.
- Олмер из Дейла... - тихо для себя прошептала девушка, чувствуя как холодная ткань платья смахивает с ее обнаженного тела тепло возлюбленного шута.