Большое, добротно поставленное, двухэтажное здание с чердаком и подвалом. Нижний этаж шире и больше верхнего жилого и вмещает в себя большой зал, кухню и пару подсобных помещений.
Основной зал таверны представляет собой немалое по площади помещение, вмещающее большое количество разнокалиберных, крепко сбитых столов, в разнообразии которых найдет себе по вкусу место и одинокий усталый путник, и большая шумная компания. Освещают пространство большие свечные люстры из старых повозочных колес, подвешенные на массивные цепи к потолочным балкам. Окон не много и света они почти не дают, потому зачастую бывают завешены. У дальней стены – большой камин, жарко натопленный в сырую или холодную погоду. Рядом с ним – несколько кресел, для желающих погреть косточки, попивая ароматный глинтвейн. С правой стороны от входа, вдоль стены простирается стойка, полки которой уставлены напитками в бочках и бутылках, среди которых может найти желаемое практически каждый. Рядом с входом, в начале стойки избрал себе место Бахлаш, внимательно оглядывающий каждого посетителя со своего поста. Что бы попасть за стойку придется перейти через собаку, а связываться с матерым сторожевым кобелем станет не каждый. В дальнем углу стойки, не видное за широкой столешницей, спряталось кресло хозяйки, с накинутым на спинку шерстяным пледом. Под стойкой хранятся ряды посуды – представляющие гордость Бертран. Тщательно отобранные пивные глиняные и стеклянные толстостенные кружки, которые долго сохраняют пенный напиток прохладным; тонкие хрустальные фужеры для вина, словно звенящие от прикосновений; разнообразные бокалы для коктейлей и множество другой посуды с трудом собранной в течение долгого времени. Напротив стойки – лестница на второй этаж, под которой, в тени, расположена пара столиков для гостей желающих скрыть свои лица или просто избежать внимания. Тут же, под лестницей скрывается не бросающаяся в глаза дверь, ведущая на кухню и в подсобные помещения.
Кухня – святая святых таверны. Зайти сюда могут только пара служанок и кухарка, не считая конечно Бертран. Круглый день здесь царит суматоха. Источник её - служанки, две молодые девчонки Молли и Нэлли, вечно хихикающие, кокетливые, мельтешащие туда-сюда с блюдами, покрикивающая на них кухарка Старая Мэг, единственная, кому Бертран позволила готовить для своего заведения еду. Да как вкусно! На пирожки старой Мэг, как она любит похвастать, в зале порой собиралось, ну не приврать, полкоролевства! Кухня день и ночь наполнена ароматами еды, которые, даже смешиваясь с запахами специй и настоек, почему то никогда не бывают противны. Тут, в маленьких стеклянных, деревянных, глиняных баночках хранятся настоящие сокровища – специи и приправы на любой вкус. Отсюда же, из кухни, можно спустится в широкий и прохладный подвал, разделенный на ниши и отсеки, полный самых разных продуктов, регулярно пополняющийся и неиссякаемый. Тут в темноте и прохладе, в отдельном отсеке ждут своего часа бутылочки всевозможных калибров, с содержимым различного цвета и прозрачности – настойки и бальзамы, собственноручно приготовляемые хозяйкой.
Но вынырнем из полутьмы к свету, поднимемся по чуть поскрипывающим ступеням широкой деревянной лестницы на второй этаж. Перед вами четыре двери в маленькие, но уютные комнатки. Тут усталый путник сможет дать отдых телу и душе, приняв ванну и отдав утомленное тело уюту постели.
И лишь в тени дальнего коридора, за кухней, притаилась небольшая длинная лесенка на хозяйскую часть дома – личное пространство хозяйки. Вход сюда открыт только ей и Бахлашу. Пространство второго этажа отделено от гостевых комнат толстой стеной и попасть с основного входа сюда невозможно. Раньше это пространство занимал старый Кэган, теперь же, двери в комнаты постоянно заперты, словно ждут времени, когда хозяин вернется.
Поднимаясь дальше по лестнице, попадаешь на чердак. Все пространство его, разбито на две зоны – спальную и зону досуга. В спальной, в дальнем затененном углу, куда не попадают лучи солнца, стоят широкая кровать и шкаф. Одна стена завешена полотнищами, с закрепленными на них, в беспорядке, кинжалами и ножами – памятью об отце. На других – множество полок, наполненных фигурками, статуэтками и разными приятными женскому глазу безделушками. В другой части комнаты, освещенной большим и широким окном с одной стороны и маленьким «слуховым» с другой. На широком, как стол, подоконнике большого окна так приятно поразмышлять о чем-то своем в дождь, когда тяжелые капли с глухим стуком барабанят по черепице крыши и, опадая в водосток, стремительно несутся по нему, что бы через секунды обрушится веерами тонких струй на притоптанную ногами людей почву. Рядом с окном – большая доска, напоминающая планшет, на которую Бертран любит накалывать бумажки - «обрывки мыслей» - секундные озарения, что столь мимолетно приходят в голову и просто необходимо задержать их в хоть каком-нибудь виде тут, в реальности. Вместе с ними соседствуют неумело нарисованные образы, очертания фигур, лиц, те которые почему-то не повернулась рука изорвать, в возмущении от собственной нелепости и неспособности отразить желаемое на бумаге. У стены напротив, рядом с небольшим камином, пара кресел, которые Бертран мысленно окрестила «говорильными». Порой, садясь в одно из них, ей кажется, что в другом возникает призрачный собеседник, готовый понять и выслушать то, что накипело.
Таверна оживает рано утром, еще до восхода солнца. Столько дел предстоит её малочисленным обитателям. На кухне слышны вечные смешки Молли и Нэлли, которые позевывая и хихикая, на ходу пересказывая друг другу все на свете, начинают нарезать продукты к скорому приготовлению. Старая Мэг, замешивая тесто для свежих булочек, лишь добродушно улыбается. Бертран, сидя рядом с ней, уточняет меню, оговоренное еще вчера вечером, не забывая внимательно осматривать продукты принесенные с подвала. Позже, в четыре руки, они начнут великий ритуал приготовления пищи.
Когда все готово и первые лучи солнца озаряют комнату, двери таверны распахиваются, приглашая съесть свежий завтрак.
Рядом с таверной находятся два соответствующих здания - конюшня и хозяйственный сарайчик с большим навесом, где можно оставить крупную поклажу на ночь.
