К горлу подступило отчаяние. И даже ужас. Не смотря на все свое высокомерие и стойкость, Алиса не могла не признать того, что боится мужа. Сила, власть, права, - все было на его стороне. И что она могла? Стиснуть зубы и покоряться. Это было до ужаса страшно. Но оказалось, что страшнее всего именно этот момент... новый конфликт. Страшнее и ужаснее всех прежних, не имеющий ни одного аргумента в пользу Алису, ни одной зацепки в свое оправдание, ни черта... Заведомо она проиграла этот спор. И от этого было еще страшнее.
Захотелось вылететь за дверь, не видеть больше свирепых глаз супруга с блестящими пьяными огоньками, его крепкие стиснутые кулаки и раздувающиеся в гневе ноздри. Она поняла, что он чует... За недолгую супружескую жизнь она кое-что начала замечать в своем муже. И упрекнуть его в отсутствии обоняния она не могла. К великому ее сожалению, он мог почуять даже какими маслами сегодня Алиса пропитывала ванну королевы.
Где она была?
Боже-боже-боже... Где? Что соврать? Как соврать убедительнее? Что ему ответить?
Женщина сходила с ума, но ее лицо никак не отражало этого. Глаза по-прежнему прищурены, губы вытянуты в тонкую линию, подбородок горделиво вздернут. И было практически невозможно сказать, что эта женщина напугана.
- Ты забыл, что у меня есть обязанности перед королевой? - женщина сделала один робкий шаг вперед, хотя с удовольствием сделала бы тысячу шагов назад.
Больше ей нечего было сказать. Ложью этого человека было сложно пронять... Она скрывала, увиливала, лгала, но именно сейчас понимала, что прогорела. Ее раскрыли, поймали с поличным, нельзя было оправдаться или убедительно солгать. Женщина незаметно сглотнула и медленно начала огибать супруга, продвигаясь к кровати. Быть может, ей все же удастся спокойно лечь спать и не навлечь на себя страшную беду вкупе с новым жестким конфликтом.

Вот оно. То, чего больше всего сейчас боялась девушка. Его злость, гнев, пылающие глаза, сильные руки... Это убивало. Одним своим прикосновением он вызвал цепную реакцию и волны дрожи прошлись по всему телу девушки, особенно четко прочертив линию по позвоночнику.
Алиса попыталась взглянуть в глаза своего мужа, чтобы развеять его подозрения, чтобы весь ее вид не показывал стыд и нежелание смотреть прямо на супруга. Но она не смогла... лишь только глаза столкнулись со взглядом Константина, женщина моментально отвела лицо и волосы всколыхнулись. Это было ее ошибкой. Именно сейчас она показала своему мужу "Да, я виновата. Да, мне стыдно."
- Королева, - процедила сквозь зубы Алиса. С каждым словом сдерживать страх становилось еще более сложным. Ведь только Тин видел ее настоящую... без притворств, без лжи, без прекрас. Настоящая Алиса, которая кричит, когда ей больно, которая плачет от обиды, которая в гневе бьет вазы. Не та сдержанная женщина, которая вздергивает подбородок и прохаживается по коридорам дворца словно королева, не та скромница, что способна завладеть вниманием любого мужчины, а самая обычная Алиса. Как она есть. Каким-то чудом Константин смог сломить ее дух, заставить быть в его доме не лживой тварью, а настоящим человеком. Каким бы ужасным и омерзительным человеком Алиса не была на самом деле.
- Королева, - вновь повторила она, обращаясь скорее к полу. - Я была у королевы. Это моя обязанность, - женщина рванула руку на себя, но запястье лишь ужасно заныло. К утру обещали появится синяк  подтеки. Придется носить длинные рукава и перчатки... Что же, ей было не привыкать скрывать синяки и отметины семейной жизни на теле.
Он все понял. Эта мысль стучала в висках и не давала шанса придумать достойный ответ, выпутать женщину из этого кошмара. Алиса дернула руку еще раз и внезапно повернула голову, чтобы взглянуть на своего мужа. Вся ее стойкость улетучилась от одного взгляда властных глаз. Она почувствовала себя ничтожно малой, слабой и даже маленькой. В глазах отразился тот страх, который нередко видит ее супруг ночами. Все те же испуганные глаза, тот же ужас, страх перед грядущим... Сегодня он был особенно отчаянным.
Она не хотела извиняться, ведь она совершенно не уважала супруга, не любила, не испытывала к нему никаких чувств, кроме страха. Она ненавидела унижаться перед ним, она всегда противостояла ему, давала отпор... пусть проигрывала всегда, но боролась до последнего.
- Отпусти меня немедленно! - вдруг выпалила женщина, словно надеясь, что именно эти слова позволят ей сегодня спокойно лечь спать. Глупость. Какая глупость...

Любой девушке Константин без рубашки казался бы самым сексуальным мужчиной на свете. Его мужественный торс, руки, крепкая красивая шея, его грудь... Все в нем было настолько красиво и идеально, что просто сойти с ума было бы слишком мало. Алиса нередко замечала похотливые искорки в глазах служанок или любых других женщин, перед которыми представал ее муж. Статный, высокий, широкоплечий и с совершенно невообразимыми шелковыми волосами... Он вызывал этот приступ женского капризного "хочу", когда кусаются губы и томно поблескивают глаза. Алиса замечала это. Замечала зависть в женских глазах и легкое презрение к ней самой. О, будь ее воля, она бы поменялась с каждой их них местами! Ведь, кажется, только она не видела ничего сексуального и обворожительного в своем муже... Когда он как сейчас снимал рубашку в их спальне, она знала, что теперь будет самый худший кошмар в ее жизни.
И теперь это повторялось. Он был зол. И, кажется, пьян. И все это делало его неконтролируемым животным. Алисе показалось, что ошибка, которую она совершила, была самой страшной в ее жизни и сейчас ее судья (а он же и палач) вынесет приговор.
Испуганные глаза следили за движениями пальцев мужчины, а тонкая ладошка прижалась ко рту, сдерживая дрожащие губы от срывающегося с них крика. Белые юбки разметались по кровати, а плащ слетел с плеч и повалился на пол. Женщина не видела путей отступления... Она уже была не в силах сопротивляться. Сколько можно? Три месяца она кричала, била вазы, давала супругу звонкие оплеухи, пыталась неоднократно сбежать от него... но каждая ссора и попытки девичьего бунта заканчивались тем, что она вновь и вновь стонала, прижатая телом супруга к кровати, полу или земле, из глаз ее текли слезы, а зубы скрипели, не позволяя кричать от боли и отчаяния.
- Я была... у королевы, - еще раз выдохнула Алиса и вжалась в стену так, что, кажется, хрустнул позвоночник. Она не могла больше сопротивляться. И если она не в силах добыть для себя немного спокойствия и сна, то лучше умереть.
"Лучше умереть" - так она сказала в день их свадьбы. И мнение ее ни сколько не изменилось.
- Прошу тебя, не делай этого, не надо, - умоляюще женщина смотрела на своего супруга и по ее телу проходили волны дрожи.

Все произошло так быстро и неожиданно даже для привыкшей к насилию Алисы, что она подавилась собственным криком. Возмущение, удивление и страх смешались в ней таким клубком, что произнести что-либо конкретное не представлялось возможным. Все те слова, что произнес Константин растворились туманом, показались лишь слабыми угрозами, которые не могли быть приведены в исполнение... в отличии от того, что он сделал после.
Такую боль Алиса не испытывала никогда. Муж не утруждал себя заботой о теле женщины, забота и нежность - это не про него. Возможно с кем-то когда-то он бывает нежен и ласков, заботясь о совместном удовольствии, но в постели с собственной женой у них никогда не было компромисса. Где-то глубоко в душе Алисе было даже обидно... в чем она виновата? В том, что не любит этого мужчину? Так и его сердце никогда ей не принадлежало. Виновата ли она сейчас в том, что просто искала любви и заботы в постели чужого мужчины? Она была простой женщиной со своими простыми потребностями. Ей нужна была ласка, а не побои и насилие. Она не выдерживала... Тонкая аристократичная ее натура рушилась в руках этого грубого мужчины, тело сдавалось. Алиса здесь умирала. Она теряла связь даже со своими мыслями, она оставалась во власти грубого супруга.
И все же стойкости уже не хватало. Алиса сжала в кулаки покрывало на кровати и громко закричала. На глазах навернулись слезы, она чувствовала как Константин проникает в нее, с силой растягивая узкую плоть. Боль была ужасная... Все тело сжималось, напрягалось, но сильные руки не давали Алисе вырваться.
- Прекрати, - взмолилась она, уткнувшись лицом в подушки и боясь поднять глаза на Тина. Стыд, гнев, боль, - все смешивалось на ее идеальном аристократичном личике.
Ласки ее любовника были в тысячу раз желаннее, во много раз нежнее и именно сейчас хотелось оказаться рядом с Лордом, ведь он-то с нежностью целовал ее тело, его такие же сильные и грубые руки как у Константина гораздо более ласковее уговаривали ее тело, возбуждали. Сейчас Алиса мыслями была там, где присутствовали ласка и нежность. Когда Константин вообще целовал ее? Никогда, кажется.
Новый крик сорвался с губ женщины и где-то внутри вскипел злость.
- Остановись! - практически прорычала женщина, словно дикое животное.
Она резко дернулась в сторону, чувствуя как плоть мужчины выходи из ее тела. Мгновение спустя Алисе удалось освободить свое тело от грубого проникновения, женщина перевернулась под телом супруга, чувствуя, что, кажется, вывихнула плечо, когда выворачивалась. Но окончательно избавиться от нависающего сверху тела Константина было невозможно. Алиса шмыгнула носом и провела тыльной стороной ладони по щеке, смахивая слезы.
- Я ненавижу тебя, - выдохнула она со злостью в лицо супруга. Непонятно откуда вернулись силы. И вернулись зря. - Да, я была у любовника, - он выдыхала слова с таким недопустимым гневом, что, кажется, собиралась умереть этой ночью. - Слышишь?! Да, я спала с другим! Он целовал мои плечи, вдыхал запах моих волос, его руки сжимали мою грудь, ласкали меня. Слышишь?! Он входил в меня медленно, нежно, он хотел сделать мне приятно... а потом двигался быстрее и мне это нравилось! - рычала Алиса, словно дикарка, а не дочь аристократа. - И не будет и дня, чтобы я не желала стать его супругой! Но тебя ненавижу, слышишь?..
Как только силы покинули тело, боль вновь накатила, сменяя гнев, Алиса вдруг замолчала, тяжело дыша. Еще одна ее ошибка. Возможно одна их самых страшных...

Замерев от испуга и собственной неосмотрительности и глупости, Алиса не отрывала больших распахнутых глаз от супруга. Она ожидала боли, ожидала возобновления насилия, криков, грубостей, жестокости... но одна оплеуха - всего лишь ничтожная ласка в их семье. Женщина даже удивилась и оторопела от такого проявления милосердия Константина.
Все ее тело буквально горело. Алиса чувствовала себя сплошным оголенным нервом, от одного прикосновения к которому в каждой точке разливалась боль. И даже оплеуха не затмила тот самый жгучий эпицентр боли... Ее бедра сводила судорога, все болело до крика, но Алиса мужественно стискивала зубы, кусала губы и старалась не закричать вновь.
Женщина поджала колени к груди и опустила длинные юбки на свои ноги, прикрывая наготу. Короткие рукава ее летнего платья съехали с плеч, оголяя их. Алиса вжалась и старалась быть как можно более незаметной, а лучше и вовсе невидимой для своего супруга. И для всего мира. Ей как всегда после насилий мужа плохо и противно от факта своего существования. К горлу подступил тошнотворный комок, в ноздри совершенно невыносимый запах тела Константина, из глаз ручьями лились слезы, пальцы белели и сжимались в кулаки, губы дрожали, спина вздрагивала от беззвучных рыданий, в голове отсутствовали мысли. Отвращение к самой себе зашкаливало как никогда.
Наверное, в ту первую ночь, когда Алиса взяла в руки большой охотничий нож супруга, ей нужно было не пытаться вонзить его в Константина, а перерезать себе горло. Признаться честно, такие мысли посещали Алису в моменты крайнего отчаяния, но внутренняя гордость и сила не позволяли покончить жизнь самоубийством как слабохарактерная трусиха.
Он мог пугать ее сколько угодно, угрожать, но если она не захочет - этого не случится. Алиса умела находить выходы из всех ситуаций. И из этой обязательно найдет.
- Ты думал, что все будет просто, да? - выдохнула женщина. Раз уж ей грозит виселица, то уж перед смертью нужно было сказать. Сказать все, что наболело. - Думал, что я буду кричать от боли и стонать под тобой? - она широким жестом вытерла тыльной стороной ладони слезы с щечек, но мокрые дорожки возобновились. - И что мне не хватит духу сделать что-то такое? - она звонко шмыгнула носом. - Ты никогда не сломишь меня, Константин, - Алиса со злостью выдохнула имя мужа. - Я твоей никогда не буду. Я всегда буду тебя ненавидеть, - женщина замолчала и тихо спустила ноги с кровати. Все тело отреагировало болью, но не время сдаваться. - Ты можешь делать, что хочешь, но если я захочу... Я сбегу. И должна была сделать это еще раньше, - женщина сорвалась с места и на сколько позволяло ноющее тело ринулась к двери из спальни, чтобы навсегда покинуть этот дом. К Лорду. К ее Лорду. В тепло, к ласке, к нежности, к заботе.

В момент удара Алисе показалось, что она даже потерялл сознание. Мир поплым перед глазами, реальность словно ускользнула от женщины и она оказалась полностью во власти своего мужа. В такие моменты она знала, что лишь он для нее - царь, отец и бог. В такие моменты не было человека более властного для нее. Это было ужасно...
Ее голова закружилась, а потом вдруг резко стало нечем дышать. Алиса даже не упела сообразить, что произошло, как ощущения реальности нахлынули на нее тяжкой морской волной, снося со своего пути всевозможные выстроенные преграды самозащиты. Было так больно, что хотелось кричать. Но не хватало воздуха... Странные смешавшиеся в бесформенные звуки слова супруга почти ничего не значили для женщины, потому что она не слышала их, не могла воспринять, лишь боролась за право вздохуть.
За что мне все это?
Мысленно Алиса взывала к небесам, но ответа так и не получала. Уже месяца три все святые словно покинули ее, оставив на произвол судьбы и желания мужа. Но если небеса отвернулись, отец далеко, то кто ее наказывает?
Внезапно воздух попал в ее легкие и она смогла вздохнуть. Пусть не полной грудью, но жизнь ей это продлило. А все же зря... Девушка ощутила как грубая мужская рука скользит по ее обаженным бедрам и невольно взвыла от безнадеги. Она отчетливо знала как грубо и властно он мог касаться ее, как не смотря на крики мог продолжать свои грубые ласки. И так было изо дня в день. Ее бедра немели от похотливых желаний Константина, но она никогда не могла это прекратить. Как только она решалась сопротивляться - становилось лишь хуже и больнее. Не было еще случая, чтобы ее желания перевесили желания супруга.
Невольно девушка застола. От безнадеги? От жалости к себе? От вобуждения? Самым ужаснм было то, что Константину всегда безошибочно удавалось вызвать у ее тела ответную реакцию. Оно словно предавало свою хозяйку, отвечая на движеия рук мужа. По бедрам прошлась легкая волна дрожи, но скорее из-за страха. 
Это все вошло в привычку. В мерзкую, в грубую, в ужасую привыку. Насилие. Ожидание этого, понимание, участие... Алиса вегда была жертвой, но спустя три месяца брака была готова проиграть Константину в чем-то. Ради чего? Ради каких-то смутно-приятных ощущений.
- Зачем ты это со мной делаешь? Почему не отпустишь, раз тоже не хотел этого брака? - жещиа стиснула зубы и хищником вскинула глаза на Костантина. Распахнутые большие глаза, из которых катились слезы ненависти и горя. Ей было тяжело дышать, широко раставленные ноги подкашивались, бедра с какой-то стати вдруг подались вперед, наверное, пытаясь высвободиться, ведь все тело мужчины навалилось на хрупкое тельце его супруги. - Может ты в меня влюбился? - Алиса шептала на ухо мужа. Увы, она слишком хорошо знала, что уйти сможет лишь в одном случае - когда Константин получит желаемое.
Но сегоня было не до того. Она отчаянно хотела сбежать, уйти от этого ужаса к тому, чьи руки согревают ее тело, приносят ей удовольствие, ласку, нежность... Она бы отдала все на свете, чтобы на месте Константина сейчас был ее Лорд.
Алиса подалась вперед всем телом, отталкивая от себя супруга и внезапно рванула в сторону, стараясь выбраться к двери. Но сил оказалось слишком мало для такого длиного пути и женщина внезапно оступилась и рухнула на пол, утаскивая за собой и мужчину. Казалось бы, лишь небольшое падание, секундное дело, но теперь Алиса с ужасом поняла, что это финал, шах и мат для нее. Потому что теперь тело Константина придавливало ее к полу, а сил, как оказалось, на побег уже не осталось... Молить о пощаде? Бить его? Пытатьс вырваться? Все пустое... у нее был лишь один козырь в рукаве. И для него еще не настоло время.

И почему в этот самый момент единственным, что до ужаса волновало девушку стало порванное платье? Какой кошмар! Тоненькое, шелковое, ее любимое! Она купила его не так давно по очень дорогой цене, буквально гордилась им, чувствовала себя в нем почти королевой. Еще бы... светло-зеленая ткань ласково обхватывала ее тело, слегка оголенные плечи смотрели с вызовом, порой выглядывая из-под накидок и шалей. Алиса любила так... ей нравились чужие завистливые и похотливые взгляды.
И конечно же ей хотелось нравится своему любовнику. Ради него она сегодня одела это платье. И ему оно понравилось. Алиса чувствовала каждой клеточкой своего тела как Лорду нравилось снимать с нее эту жутко дорогую подарочную обертку... Как его пальцы любовно скользили по тонкой ткани, сжимая ее и перебирая словно невидимую преграду на пути к телу любовницы.
И надо же! Нет больше ее любимого зеленого платья... Придется покупать другое.
Алиса расстроилась.
- Ты никогда не займешь место моего. Сукин сын, ты никто! Ты ничтожество!
Остальные ощущения не сразу пришли к ней. Как страшно, наверное, когда насилия и боль становятся привычкой... такой, которой можно пренебречь, не замечать, мыслями быть далеко. Алиса уже давно начиналась отгораживаться мыслями от происходящего с ней. Если ее тело не могло убежать, то мысли были свободно от ненавистного мужа-тирана.
И сейчас она думала совсем о другом мужчине. Ласковом, нежном, заботливом... он согревал ее мысли, не давал ей сорваться на крик безнадеги и отчаяния. Она все могла стерпеть. Она была сильная.
Внезапные мысли о любовнике принесли с собой некоторое возбуждение, вспоминая прошедший вечер. И даже грубые прикосновения супруга по сравнению с теми волнами наслаждения, что приносил ей Лорд, показались ничтожно жалкими и практически неощутимыми. Алиса вцепилась маленькими ноготками в плечи Константина и боль приходила к ней с каждым новым толчком, сопровождаемая и волной наслаждения. Почему так происходила женщина уже не могла ответить, но ей нравилось поддаваться этому смешанному порыву чувств... Женщина внезапно приглушенно застонала на ухом мужа. Даже не застонала, а хрипло вскрикнула от боли, зажмурив глаза и проехавшись по щеке мужа, которая словно наждачка царапнула ее нежную кожу. Боль и наслаждение смешались... казалось, что эти два фактора - две составляющих общего странного удовольствия. Удовольствия ее жизни - она состояла из них.
Алиса царапала кожу супруга, оставляя красные полосы, а порой ее кулачки больно били по его плечам. Но что во всем этом похотливом и грязном вихре делал поцелуй? Алиса даже не задумалась над словами супруга, когда тот просто впился в ее губы... пусть страстным, некрасивым, но все же поцелуем. Это было уже чем-то более интимным и чувственным, отличающимся от грубых проникновений в ее тело, к которым она, кстати сказать, давно привыкла.
- Я никогда твоей не буду, - выдохнул совсем неубедительно девушка.
С ее губ сорвался громкий вскрик, когда боль вновь превысила наслаждение. Но внезапно она поняла, что внизу живота приятно щекочет, губы пересыхают от неведомой нахлынувшей страсти, а проникновения мужа с каждым новым толчком становятся все менее резкими и болезненным. Она чувствовала, что возбуждается. Слезы на ее разгоряченном теле высыхали...
"Лишь бы Константин не заметил... лишь бы не заметил..."

Он был бы отличным любовником, если бы не был ее мужем. Это осознание пришло к Алисе лишь спустя три месяца брака, когда она уже не была чистой и невинной незамужней девицей, когда буквально все ее мировоззрение встало с ног на голову. Если бы ее такую сейчас отдали замуж за Константина, ей хватило бы ума не бунтовать против супруга и наслаждаться им ночами, а позже все равно следовать неведомому зову долга и продолжать свою игру. Но нет. Уязвленная гордость, обманутые надежды, рухнувшие планы... все это смешалось в ее мозгу тогда, три месяца назад, и дало выход бешеной злости. И с тех пор она ненавидела его. Но не потому что он был плохим человеком, а потому что он встал между ней и Лордом Голденом. Между ней и властью, деньгами, удачным браком. Между ней и ее планами.
Да, он был невероятно красив. Честно, без сарказма или издевки. Ее муж был широкоплеч, мускулист, обладал приятными чертами лица и властным характером. Просто у Алиса была привычка его ненавидеть. Как иначе? Она обязана ненавидеть его и его тело! И как же стыдно и неловко ей было порой признаваться себе, что если бы не та ее пустая злость и алчность, мелочность и желание осуществить свои планы, то она бы получала от него максимум удовольствия.
И сейчас ей тоже было мучительно стыдно и неловко за свое тело... оно предавало ее как могло. Потаенные мысли наконец прорвались сквозь толщу льда ее сердца и сейчас она стонала искренне, с наслаждением, упиваясь сладкой пыткой. Но как только сознание в панике врывалось в ее отключенный мозг и вопило "Алиса! Как ты можешь?!", она вновь впивалась в плечи Константина ноготками и со всей жестокостью покрывала его кожу красными полосами. Алиса одновременно наслаждалась, злилась и паниковала. Она не имела права получать от этого удовольствие. Иначе она ему проиграет эту битву.
- Нет... Никогда, - подавилась собственными словами женщина и с ее пересохших приоткрытых губ сорвался стон, который отчетливо выражал "О да, нравится!".
Короткие волосы Константина, влажные от пота, касались ее обнаженного тела и это было почему-то трогательно и мило. Она всегда так считала, когда длинные шелковые волосы Лорда падали на ее лицо и щекотали кожу. Это было нежно. И почему тоже самое она чувствовала с Костей сейчас? Нет! Она должна ненавидеть его, желать его смерти... Но сейчас она не могла. Она была слабой безвольной женщиной в его руках.
Алиса, уже не в силах сопротивляться, в упоении выгнулась, упершись затылком в ковер на полу, когда ее муж с силой сжал ее тело. Было больно, но так чертовски приятно... Девушка зарылась пальчиками в волосы Константина, но внезапно словно опомнилась и с силой сжала их в кулак.
Наверное, ей хотелось что-то сказать, но вместо слов остались стоны, полные сладкой муки и наслаждения. Глаза были подернуты туманом, губы просто не могли прикрыться от избытка нахлынувших эмоций, а язычок то и дело быстро пробегал по ним, делая их влажными лишь на короткие секунды. Алиса чувствовала, что даже с силой выгибаясь в страсти, упирается телом в грудь Константина и он буквально навалился на нее, не давая не то что пошевелиться или сбежать, но даже вздохнуть. И это было приятное удушение.

Удовольствие было невыносимым. Алиса, позабыв про все свои правила, стонала и извивалась под мужем, наслаждаясь любым его действием, любым движением его рук и губ. Ей нравилось все, что он сейчас делал... Впервые в жизни он не казался ей ужасным тираном и самым отвратительным человеком на свете. Сейчас он казался ей лишь идеальным любовником. Почему?
Ранее она даже не допускала возможности испытать удовольствием с ним в постели, но сегодня ее мысли о любимом Лорде смешались с мыслями о ненавистном муже, что вкупе почему-то принесло ей невероятное наслаждение. А еще ее сознание сегодня и последнее время словно совершало бунт против старых запретов... все перевернулось, изменилось, приняло другие краски и очертания. Сегодня этот секс был особенным. Без привычной всепоглощающей злости.
Алиса чувствовала лопатками нежные прикосновения шелковых покрывал, которые сминались под движениями ее тела. Константин терял контроль, и Алиса чувствовала это с каждой секундой все отчетливее, поддаваясь его безрассудству и отдавая себя в его власть полностью. Порой становилось мучительно больно от резкого проникновения, но тут же по телу разливались волны наслаждения, сдерживаемые телом. Алиса чувствовала, что вот-вот отдастся порыву полностью и волны захлестнут ее с головой, заставляя кричать сильнее.
Но и без того сдавленные и почти неконтролируемые вскрики и стоны пробивались сквозь поставленные разумом барьеры. Алиса тяжело дышала на ухо своего мужчины и не могла остановиться. Хотелось подчиниться ему полностью, почувствовать себя настолько слабой, что жизнь без него покажется невозможной. Сильным и властным женщинам по натуре всегда хочется быть самыми слабыми в постели... Хотя, возможно, лишь Алисе хотелось именно сейчас проигрывать Константину все партии.
Ее руки обхватили широкие плечи мужа, все тело плотно прижалось к двигающемуся телу Константина, ноги с силой прижимали его к себе. Проникновения становились все более частыми и безудержными, женщина чувствовала, что сдерживаться ей становится все тяжелее.
- Константин... - внезапно выдохнула она его имя, еще не осознания какую страшную ошибку совершила. Одним словом она буквально признала его верховенство, его власть... осознание этого придет позже.
Разрядка была близка, все вокруг растерялось в тумане, лишь тело супруга оставалось до изнеможения реальным. В экстазе Алиса выгнулась, ее руки крепко сжали мужские плечи, а бедра несколько раз вздрогнули, сопровождаемые протяжными стонами и тяжелыми выдохами. Волны прокатились по телу, выбивая женщину из реальности, поглощая ее разум, заставляя ее тело вжаться в тело Константина. Грудь приподнималась под телом супруга, дыхание пыталось выровняться, девушка чувствовала жутчайшую усталость, накатившую на нее вместе с пиком наслаждения. Все, на что сейчас была способна Алиса - это приподнять свои пышные ресницы и взглянуть на Константина. Пожалуй, она впервые испытала оргазм от секса со своим супругом... и это было даже странно.