Вечер выдался отвратительный. Мало того, что его весь званный ужин принудили лицезреть неприятную морду Главы гильдии алхимков,так ещё и слуга, подносивший кушанья и вино умудрился два раза наступить на ногу господин Драхна, причем так искусно, что Арчибальт искренне задался вопросом, а не приплатил ли ему за это все тот же знатный алхимик. Но и в плохих вечерах бывают свои прелести. И помимо того, что Арчи осуществил свою давнюю мечту, а именно незаметно плюнул в суп своему давнему недоброжелателю, на сим приеме его внимание привлекла женщина, разительно отличавшаяся своим внешним видом от всего остального «бабьего сброда». Исключительная скромность одеяния, совершенство линий... Знаток человеческой анатомии, Арчибальт знал что такое настоящая, истинная красота... И вот, идеал симметрии предстал перед его взором.
«Надо бы узнать, кто она... Завтра и займусь этим...» - подумал он, удивляясь своему новому чувству, подобному метеоризму, в начальной стадии...
Но как оказалось, его утро начнется куда более занятным образом. Ворвавшийся в покои гонец, аки иерихонская труба, возвестил знахаря о том, что его срочнейшим образом призывают в замок, ибо требуется его профессиональная помощь. Пробурчав что-то на тему «Линчевал бы я таких горластых гонцов» Арчибальт принялся собирать лекарские манатки.
Его повели в восточное крыло дворца, где, по его скромным сведением, простым придворным вельможам отдыхать не полагалось.
«Неужто опять у королевских особ разыгралась потница?» - с ноткой цинизма подумал Арчибальт, проходя вслед за слугой по одному из бесконечных коридоров. И, пусть человеком, Драхн был премерзким, и пусть, практически каждый из его пациентов, вызывал у него чувство отвращения, он умел дарить людям исцеление, и, чтобы там не говорили, исправно этим занимался. Весь двор говорил о нем, как о интригане, каких свет не видывал, приплетая к его совести все, из возможных в этом мире злодеяний, но если дело касалось его профессии, все эти знатные выродки, спешили обратится за помощью именно к нему.
Нацепив на лицо дежурное выражение «Все вокруг идиоты, как мне все надоело...», он постучал в дверь, где по словам слуги располагался болящий. Точнее болящая, ибо голос, разрешивший войти был женский.
Войдя, Арчибальт остолбенел. Судьба явно благоволила ему, исполняя заветные желания. Он только вчера намеревался узнать, что за прекрасная леди покорила его взгляд, а сегодня эта же самая женщина уже лежит пред ним, на шелковых подушках и мучается от болей, неясной этиологии! Но почему тогда язык прилип к небу? Почему в коленях предательская дрожь?
«Что со мной?» - задал Арчи сам себе риторический вопрос, догадываясь конечно, о причинах своего недомогания. Но выражения лица не изменил, склоняясь в привычном, положенном поклоне.
- Глава гильдии знахарей, Арчибальт Драхн, явился по Вашей просьбе, госпожа, - произнес он, распрямляясь. - Ну, давайте определим что Вас беспокоит. Принесите сюда ночной горшок госпожи! - рявкнул он, собираясь, произвести привычное для своей профессии гадание по фекалиям. Он опустил руки, в услужливо подставленный ему, таз с водой и вытер их полотенцем, оглядывая состояние пациентки. В первую очередь следовало вылечить эту барышню, а потом уж узнавать кто она такая... Хотя, в мозгу уже мелькали мысли о том, что бледность лица, как и искаженное страданием, выражение лица, ей необычайно идут.
-Итак, сейчас вы расскажете мне, что и как у Вас болит, а я уже разберусь с тем, что мы будем с этим делать... - произнес он, подходя к кровати, и жестом своей длинной руки, указывая откинуть одеяло. 

А тем временем, верный вассал Горного королевства уже не слушал женщину, пребывая в мире одному ему ведомых расчетов и названий. Неестественно, как и руки, длинные пальцы скользили по, липкой от пота, коже пытаясь найти причину боли, что так сильно мучила прекрасную особу, что, кстати, всячески мешала осмотру своими извивающимися движениями. В какой-то момент, несмотря на то, что Арчибальт по-прежнему пребывал в состоянии некоего «экстаза», ему захотелось сильно её стукнуть, ибо понять причины болезни при том, что пациент всячески мешает знахарю не представлялось возможным.
Слуги принесли ночной горшок, в который Арчибальт заглянул с видом самого заинтересованного в мире человека.
-Сколько раз Вам говорить, идиоты, что отмывать до блеска ночной горшок во время приступа болей — преступление против моего ремесла? - не сдержался раздосадованный врач, наблюдая как свет отражается на стенках ночной вазы. - Или вы забыли случай с его высочеством Дожеру? - он многозначительно покосился на слугу, вернувшись к своему занятию.
Спустя ещё минут пять исследований, Арчибальт снова опустил руки в таз с водой, с вернувшимся на лицо дежурным выражением.
- Принесите таз, ведро воды и полотенца. Посадите свою госпожу и поддерживайте её со спины, сама она сидеть не в состоянии. - он на секунду замолчал ожидая, когда слуги скроются по его поручениям. - Если это не вне утробная беременность, должно помочь.
Он бросил скользящий взгляд на женщину, чьего имени не знал, и ещё раз отметил про себя, что её красота не поддается описанию. Он бы с большой радостью взял её страдания на себя, пережил бы все в трехкратном размере... Но единственное, что он сейчас может сделать — причинить ей ещё большие страдания, во имя избавления.
-Это будет больно. - улыбаясь, произнес он так, словно говорил о предстоящем празднике. Арчибальт, к великому его сожалению, принадлежал к той породе людей, которые совершенно не умеют выдавливать из себя слова утешения. Если человеку оставалось жить лишь каких то пару часов, и ему посчастливилось стать пациентом Драхна — он узнает правду первым, причем без привычной для аристократического уха, слащавой бормотухи.
Арчибальт извлек из саквояжа приспособление, состоящее большой стеклянной воронки, перекрепленной к длинной, но тонкой трубке, из неопределенного материала.
Поставив пустой таз между ног изможденной женщины, эскулап тщательно промыл трубку и попросил держать наготове ковш с водой.
- Простите госпожа, единственное, чем я могу Вам помочь сейчас, это причинить Вам ещё большую боль. Все, что от Вас требуется — слушать что я Вам говорю, и ни в коем случае не делать резких движений. Иначе вы умрете. - он снова улыбнулся. - Открывайте рот и глубоко дышите.
Ловким движение он вставил трубку ей под корень языка, и произнеся «Сглотните» принялся опускать оную куда-то вглубь её тела. Ошарашенные слуги смотрели на него как на изувера. А Арчибальту оставалось только жалеть бедную женщину, что приходится претерпевать такие адские мучения то ли из-за какой-то гадости, съеденной на ужин, то ли от обычных, плотских утех, иронией судьбы закончившихся таким прискорбным образом. Вскоре трубка достигла назначения, так как в воронке, что держал лекарь в другой руке стала появляться буро-желтая жижа.
-Угадал. - прошептал он. Когда воронка наполнилась до краев он аккуратно вылил содержимое в таз и принялся заливать в желудок женщины воду, что подали ему заранее, стоящие наготове, слуги. Подобную процедуру он повторил раз пять или шесть, пока содержимое воронки не стало появляться обратно кристально прозрачным.
Комната наполнилась кислым запахом, так свойственным таким процедурам.
- Ну, как, лучше? - спросил он, когда трубка уже была извлечена из тела, а женщина лежала. Сам же Арчибальт судорожно рылся на территории своего необъятного саквояжа в поисках нужного порошка.

Отредактировано Арчибальт Драхн (2013-01-26 00:04:12)

Извлеченный из саквояжа конвертик с порошком был небрежно брошен на прикроватный столик. Арчибальт гулко выдохнул, поднимая глаза к потолку. Пальцы рефлекторно сжались в кулак. Что это за чувство внутри? Смесь облегчения, вожделения, и грусти... Презрительно поджав губы, как бы выражение свое отношение к своим же собственным ощущениям Драхм повернул голову, стараясь не смотреть в глаза этой женщине.
-Это был ваш упрямый желудок, который вместо того, чтобы выплюнуть со свистом не перевариваемый объект, с упорством горного тролля, пытался подчинить его своим законам. - знахарь окинул комнату усталым взглядом, и повернулся к женщине, сгибаясь в легком полупоклоне.
-Рад Вам служить, госпожа. - совершенно искренне произнес он. - Но процесс восстановления займет еще пару дней. Этот порошок вы должны употреблять, размешивая с водой, каждые три часа. Я оставлю указания слугам... - он с какой-то особенной неприязнью глянул на парня-служку, что крутился рядом. - Прошу простить за дерзость, но впредь прошу, в целях Вашей же безопасности не засовывать в рот то, чей состав остается для вас загадкой. Если бы прошло чуть больше времени, последствия оказались бы куда более плачевными, возможно мне пришлось бы прибегнуть к вскрытию внутренностей... - его понесло явно куда-то не в ту степь. Такой уж был Арчибальт человек, не способный извергать из своего рта льстивых комплиментов, так свойственных аристократам. Обычно, если он хотел женщину, он говорил ей об этом, оставляя за ней выбор, соглашаться с его предложением или нет. В конце концов, всегда можно было получить желаемое хитростью... Но в данном случае хитрить не хотелось. Впервые за долгое время, Арчи почувствовал внутри что-то сродни уважению по отношению к женской особи. Обычно, с ним такого не случалось...
- Итак, не имею чести знать Ваше имя, думаю я Вам больше не нужен... - с особой грустью сказал он, последний раз трогая лоб женщины, то ли с целью проверить есть ли у неё лихорадка, то ли желая прикоснуться к ней ещё раз. - -Арчибальт Драхн, к Вашим услугам в любое время дня и ночи. Ах да, и если вы пожелаете меня отблагодарить, лучшей благодатью для Вашего покорного слуги будет какая-нибудь небольшая гадость, причиненная главе гильдии алхимиков. - он рассмеялся особенным, злорадным смехом, по которому было совершенно не понятно шутит ли лекарь или говорит серьезно...
Он круто развернулся, упаковывая приспособления от желудочных хворей в саквояж, в глубине души надеясь на то, что его попросят остаться... Хотя бы на пару минут.

Арчибальт поморщился, при одном воспоминании о Главе алхимиков.
- О, моя госпожа, у нас с этим типом давняя вражда, с тех самых пор, как Ваш покорный слуга возглавил всех знахарей этого Королевства, пытаясь собрать по крупицам то, что развалил мой предшественник... - Арчи презрительно хмыкнул при воспоминании о ещё одном старике, что с упоением называл себя светилом лекарства и ядом. Что ж, светило померкло слишком внезапно, встретив на своем пути конкурента, который не побоялся авторитета не в меру амбициозного старика... - И вражда эта намного опаснее, чем вам кажется... - он вспомнил свой вчерашний плевок, и на душе стало теплее... - Хотя кто знает. Быть может когда-нибудь алхимики все таки смогут вытеснить знахарей из нашей ниши... Впрочем, я был посмотрел как они с помощью своих эликсиров будут превращать воспаленный аппендицит в золото...
Ощущение того, что ему позволили помедлить с уходом грело душу, пусть Арчибальт прекрасно понимал, что это не более, чем банальная любезность. Женщина улыбнулась, пусть и слабо... Он улыбнулся ей в ответ уголком губ.
«По ней плачет королевский престол...» - мелькнуло в голове, когда он наблюдал за плавными и царственными жестами леди, что ещё надолго западет ему в душу.
Наверное, дело было ещё и в том, что по каким-то причинам Арчи недолюбливал наследницу престола, по имени Ева. Пару раз ему доводилось лечить эту барышню от женских недугов, и если судить, что ничто не делает человека честнее чем боль, ходить под такой королевой Арчибальту явно бы не хотелось. Она слишком много думала о себе, была слишком импульсивна... В ней не было той  царской осанки и величества, которое должно было стать визитной карточкой нерушимого государства. И если бы Арчибальт знал, что лишь одна мысль, небрежно родившаяся в его голове послужит началом длинной цепи событий, то вероятно был бы очень собой горд. Но сейчас в нем было лишь смятение и, чувство похожее на радость, от того, что ему позволили наслаждать обликом своей госпожи ещё немного.
А потом его сердце возликовало. Ему выпала честь получить подарок, который как нельзя лучше отражал его истинную суть. Рейдан посмотрел на женщину, представившуюся Келеврой, и грациозно опустился на одно колено, раболепно преклоняя голову...
-Смею ли я принять столь ценный дар из Ваших рук? - полушепотом произнес он. - Воистину, лучшей для меня наградой стало то, что госпожа заметила меня — скромного знахаря, что отныне всегда будет служить Вам верой и правдой... Это я уж точно могу Вам обещать... - он кровожадно улыбнулся, дивясь собственной учтивости. - Я думаю, Вы прекрасно осведомлены обо мне, либо у Вас прекрасная интуиция, ведь на гербе моей Гильдии изображена именно змея, обвивающая кинжал...

Отредактировано Арчибальт Драхн (2013-01-27 15:50:54)

- Да плевал я на то, что там где положено, и кем это написано, - улыбнулся человек с черной душой, поднимаясь на ноги. - Я служу кому желаю, и спросите у любой собаки в этом королевстве — мое преклоненное колено это не дань этикету, это знак почтения. А почитаю я, по обыкновению, умных людей... - эти слова он произнес со свойственной Арчибальту аристократической небрежностью, которую он подхватил еще будучи обычным знахарем Бернса, учась у своих высокородных болящих искусству говорить правду, не договаривая её сути. Глаза его немного сощурились, делая его похожим на тот самый вид животного мира, с которым у него от рождения сложились «особые отношения».
-Но предложение дружбы от молодой и прекрасной леди значит для меня многое. Может я правда зря на днях заказал себе надгробный камень, мучимый думами что мой срок на этой земле подходит к концу? - он почесал подбородок, понижая голос, так, чтобы никто, кроме собеседницы не услышал его слов. - Мы, лекари, достаточно неплохо разбираемся в знати... И поверьте, если охотница живет в восточном крыле замка, то ей надо быть очень осторожной в выборе друзей. Ведь никогда не знаешь, кто говорит, скрываясь под личиной доброжелателя, а кто занося кинжал, спасет от гада за спиной...
И даже в ситуации, когда душа Арчибальта требовала от него включить свое природное обаяние и засунуть куда подальше, и так осточертевшие, интриги, итог был тот же самый — Драхн вновь скатился до банального закулисного шепота. Хотя, с разницей, что в этот раз он делал это из лучших побуждений, желая предостеречь девушку, по всей видимости, пока ещё далекую от жестоких придворных игр.
- Я много повидал за пять, что служу при дворе... Это страшные истории, и если у меня когда-нибудь уродится потомство, я буду применять их в воспитательных целях... Но, впрочем, я совсем задурил Вам голову, и утомил своей старческой болтовней... - он замолчал, странно улыбаясь.