- А разве такое может быть?
Наивно. – Рик мысленно улыбнулся, даже с долей какой-то нежности, а потом вслух ответил, увернувшись от прямого высказывания:
- Ну, кто знает, что может быть в этом мире. – Рауд лукавыми глазами посмотрел на Нику. – По крайней мере я слышал разные легенды… Но это всего лишь легенды. – Закончил он, таинственно улыбаясь.
- Ну тогда это было бы чудесно!
Рик чуть не подпрыгнул, а сердце забилось чаще. Он едва сдержал радостную улыбку, когда Ника продолжила:
- Но, знаешь, немного страшно тоже…
Дальше он не слушал. Не потому что не хотел, просто слово «страшно» как будто упало гранитным камнем на рыжую макушку. Страшно…. Страшно… страшно… Ей было бы страшно. А пугать её я не могу себе позволить. – Пожалуй, это был один из немногих разов, когда Рик чуть ли не с ненавистью подумал о своей звериной сущности. А, собственно, почему? Он был знаком с Никой всего пару часов. Но это было первая девушка… да, именно первая, с которой ему было уютно, и отпускать далеко и надолго он не хотел, сам об этом пока только смутно догадываясь. В жизни Рик видел много девушек, и все они были разными, но то, что ёкнуло в его сердце сегодня – такое с лисьей душой было впервые. Он с каким-то отвращением вспомни себя в теле животного, свои лапы, хвост… шрам на груди, оставленный охотником. Рауд прижал ладонь к белой полосе под рубахой, как будто снова почувствовал боль. Но все его мысли практически не отражались на лице.
- А в тебе тоже. – Произнесла Ника, и Рик посмотрел прямо в её глаза.
- Наверное, потому что я рыжий. – Отшутился он, смеясь, и снова погладил Фукса. – Ника, а где ты живёшь? – Перевёл он тему разговора в другое, отдалённое русло.

- Наверное. – Ответила девушка. Рик заметил в её глазах некую задумчивость по этому поводу, и в который раз подумал, что Фукс «удружил» ему. После вопроса Рауда о доме, Ника отвернулась в сторону, опустив глаза в пол. Некое чувство неловкости повисло в воздухе. Рик сидел рядом на полу, скрестив ноги, и чувствовал, как девушка напряглась.
- Сейчас на Постоялом дворе. – Её напряжённая поза и пальцы, нервно теребящие чудные волосы, заставили Райна разозлиться на себя.
Ну и болван… она тебя считай посторонним, а ты со своими вопросами уже в душу лезешь. Животное.
- Многие ее помощницы ушли по семейным обстоятельствам, и я согласилась помогать ей сейчас. Как там дальше получится, я не знаю.
Она так мило смущается… - Какая-то совершенно дурацкая мысль пришла в голову с такой настырной нежностью, что Рауд чуть ли не открыл рот от удивления. – Выбрось. Выбрось из головы…
- Эй, ну, ты чего?.. – Ему было неловко, что он затронул тему, которая для Ники была, как оказалось, личной. Стало стыдно и ещё боязно за то, что Ника могла теперь неосознанно поставить между ними барьер, испугавшись ещё каких-нибудь вопросов мужчины. Он осторожно взял пальцами её подбородок и повернул лицо девушки к себе. – Прости, я вовсе не хотел тебя обидеть чем-то… Понимаю, когда совсем случайный человек со стороны лезет в твою жизнь – это неприятно… - В зелёных глазах метнулось отчётливое желание прощения девушкой, хотя Рауд так и не понимал, чего Ника так застеснялась. Ему было совершенно плевать, где она живёт и сколько имеет средств на существование – отец всегда говорил: «Смотри в суть человека, а не на его поверхность…». И то, что она думает, что Райн мог заинтересоваться исключительно состоявшейся известной девушкой, его коробило, ибо это было совершенно не так. Потому что как только он первый раз увидел её светлые добрые глаза, всё остальное - статус, положение, место жительства и пр. - перестало существовать. Всё это он хотел сказать ей, но боялся, что Ника не так поймёт, поэтому напряжённо молчал.

Ника так легко начала рассказывать о своих личных переживаниях, что поначалу Рауд даже немного удивился. Неужто девушка так доверяет человеку, которого узнала совершенно недавно? Но, в общем, это вопрос мужчину волновал мало – ему было приятно то, что девушка рассказывает о себе, хоть и такие трагические моменты. Рауд не мог сказать о семье ничего, потому что начать рассказ о том, что его семья жива-здорова живёт в Окольной – значит, каким-то образом сделать неприятно Нике. Да, он может рассказать об этом, но не сейчас. Сейчас – неуместно. Ему стало жаль Нику – слишком молодая, что бы пережить столько, сколько выпало на её долю. Рауд почувствовал, как рука Ники взяла его ладонь в свою. Он слегка сжал её и провёл пальцами по тыльной стороне ладони. Он слушал молча, не перебивая и впитывая каждое слово. Параллельно с этим в его голове носились мысли относительно него самого. Детские воспоминания заполонили голову, он вспомнил и отца, который был его другом и наставником, и мать, что так часто ласкала и баловала мальчишку, да и лисья детская ипостась была приятной – сколько раз рыжим маленьким хищником он сновал по деревне, сколько раз кровь кипела от адреналина и страха, когда он убегал от охотников… Охотники. Охотник – это не тот романтичный идеал, который мог вырисоваться в голове незнающего. Охотники бывают и более жестокими, чем просто люди. Ну, кому, скажите, в голову придёт мысль сечь молодого лиса кнутом с металлическим набалдашником? Рик отчётливо вспомнил состояние беспомощности, когда грубый сапог придавливал его горло к земле. Рауд поморщился и вернулся в реальность.
- Конечно, мне очень вот такие помогли. Без них я бы вообще пропала...
А я сам себе помогал. Я и отец. Старый лис знал, какого это, ощутить на себе немилость охотников…
- Да, лисы на это способны. – Спокойно сказал Рауд и посмотрел в сторону Фукса. – Они как кошки – забирают всё плохое от человека, давая ему шанс справиться. Вот этот зверь, - Райн почесал ухо Лисенко, блаженно развалившегося на животе, - мне тоже помог в своё время. Спасал от одиночества, когда родители уехали. – Глаза Рика наполнились теплом воспоминаний – кажется, вот, совсем недавно он на пару с Фуксом тормошил курятники, забавляясь. А ведь Рику уже не так мало лет для таких проказ. Но мужчину это как-то не заботило – он всегда жил эмоциями и ощущениями, и это ему нравилось.

- Прости, но я, наверное, пойду. – Слова девушки так неожиданно выдернули его из размышлений, будто бы на голову ему вылили ведро ледяной воды. Ника тем временем совершала какие-то манипуляции, прощалась с лисом, а Рик сидел рядом с подстилкой и с некоторым изумление наблюдал за девушкой.
- Эмм… - Протянул он, не находя слов. В груди появилось тут же какое-то состояние дискомфорта, потерянности и разочарованности. Мужчина не знал, отчего Ника так быстро уходит, поэтому в голову ему пришли только неудовлетворяющие мысли. То ли он сделал что-то не так, что ли ещё что? Какое-то состояние опустошённости наполнило голову. И странное чувство, будто бы для молодой Ники эта встреча не значила ничего, заменило присутствующее до этого блаженство. Странно, непонятно, неприятно… Но вида Рауд не понял. – Да, наверное. Что ж… удачи. – Он встал, улыбнулся. Правда улыбка вышла какой-то натянутой. – Ещё увидимся. – Он махнул рукой на прощание, но Ника уже не видела этого.
Пусто. Тихо… Даже Фукс молчал, не шевелясь, с точностью угадав состояние друга. Такая тишина наполняет комнату, когда гости расходятся по домам, оставляя именинника одного в доме, с разобранным столом и грустью о том, что всё прошло. Даже желтоватый свет, исходящий от стен, потускнел. Рауд, постоял неподвижно ещё минуты три. Он слышал, как звякнул колокольчик, острый лисий слух уловил, казалось, как зашуршал сарафан выходящей на свежий воздух девушки. Он вздохнул и сел в угол, рядом с Фуксом.
- Ну, что, друг. Снова одни? – Спросил Рауд, усмехнувшись и потрепал макушку брата. Лис согласно фыркнул и положил мордочку на колено мужчины. – Иллюзия была, сон? Да… Такое бывает, и бывало. Сколько можно обманываться? – Несмотря на мысли. Рик улыбался. Его натура была таковой – он мог быстро отпустить страх, боль, жалость… Рауд встал и вышел из мастерской. Ему казалось, что в воздухе ещё витает тёплый запах корицы. Посетителей набралось достаточное количество, поэтому он снова лукаво и озорно улыбался, лавирую между клиентами, показывал свои камни и то, что он делал сам, и спустя полчаса забылся в работе. Да, такая эта работа – здесь нет места иным ощущениям.