Пусть пророчит мне
Ветер северный беду.
Я пройду и через это,
Но себе не изменю!

Ветер, бей сильней!
Раздувай огонь в крови!
Дух мятежный, непокорный,
Дай мне значть, что впереди...

Чтобы жить вопреки!
(с) Кипелов

Взглянув на парус, ярл зло выругался – ветер, как это часто бывает в северных морях, внезапно стих, и парус повис безжизненной тряпкой. Ну ничего, именно для этого на галере несколько десятков рабов-гребцов, пусть отрабатывают свой кусок сушеной рыбы и ломоть черствого хлеба.
- Налегай на весла, свиньи ленивые! – заорал он свирепо выкатывая глаза. – Если бы не будем в порту завтра вечером, скормлю вас морским змеям!
Надсмотрщики зарычали, раскручивая над головой плети. Послышался свист, щелчки ударов, на обнаженных до плеч плечах гребцов появились красные полосы – сплетенные в тугой жгут кожаные шнуры бичей легко разрывали плоть. На корме заговорил барабан, задающий ритм гребков.
Дик сидел пятым с правого борта. За небольшой срок, что прошел с момент суда над ним, он сильно похудел, кожа плотно стянули сухие мышцы и сухожилия, волосы отросли, на ладонях вздулись кровавые мозоли… и лишь глаза горели все тем же пронзительным огнем. Он задумчиво смотрел вдаль, позволяя рукам самим самостоятельно выполнять привычную работу.
Уже месяц, как он на этом корабле. Несколько раз он пытался сбежать, однако даже его силы не хватало, чтобы порвать цепи или сломать толстое весло, к  которому он был прикован. Ночами он присматривался к товарищам по несчастью, однако потенциальных союзников не находил. Были среди них крепкие парни, но слишком уж покорное и затравленное выражение было в их глазах. Слишком быстро выбили из них человеческое.
На него упала тень. Подняв голову, он увидел ярла, который смотрел вдаль.
- Там сирена.
Дик оглянулся. Вдалеке он рассмотрел торчащую из воды и пены скалу, на вершине которой сидела юная девушка с длинными светлыми волосами. Тонкая талия переходила в развитые бедра, однако ниже были не ноги, а длинный рыбий хвост. Она откинулась чуть назад, чтобы закатное солнце лучше обрисовало ее фигуру с великолепной грудью, потряхивая гривой волос, а затем, оттолкнувшись руками, исчезла в пучине волн.
- Это не к добру… -- пробормотал кто-то за спиной Дика. – Никто из тех, кто видел русалку, не вернулся в порт…
- Совсем никто? – хмыкнул Дик. – Откуда же тогда слухи берутся?
Свист плетей вернул их к суровой действительности. Несколько часов они слаженно гребли, ориентируясь на звук барабана. Лишь когда стемнело, им раздали по куску хлеба и сушеной рыбине. Однако не успели рабы утолить голод, как раздался чей-то крик:
- Пираты!!!
Дик вскинул голову. Наперерез торговой галере двигался огромный драккар с алым парусом. Голова змея, искусно вырезанная на носу корабля, зловеще скалила зубы, предвкушая скорую жертву.  Дик мгновенно понял, что пираты легко догонят торговца. Что ж, может, это и есть тот шанс, которого он так ждал…
По палубе торговца забегали вооруженные солдаты. Драккар, освещенный факелами, приблизился, Дик рассмотрел на его палубе пиратов. Это были бородатые мужчины с гладковыбритыми головами, обнаженные до пояса, с бугрящимися от мышц торсами. На глазах Дика некоторые из них вцепились зубами в края щитов, нагоняя боевую ярость. Когда носы кораблей должны были встретиться, гребцы драккара резко повернули его.
- Убрать весла!!! – заверещал ярл. Дик мгновенно понял, что пираты собираются применить проплыв, один из трех основных приемов морского боя. Рабы торопливо поднимали весла, лишь Дик сделал вид, что замешкался. Весло в его руках рванулось, послышался треск. Он торопливо выдернул из уключины обломок, снимая с него цепь.
Его действия остались незамеченными – корабли столкнулись борт в борт. Взметнулись десятки абордажных крюков. На палубу начали прыгать визжащие пираты, стражники и надсмотрщики встретили их грудь в грудь. Завязалась сеча. Вскочив. Дик свел кулаки вместе, давая цепи провиснуть и замахнулся ею. Сбитый с ног мощным ударом стражник с воплем полетел за борт, однако до воды не долетел – в этот момент корабли снова стукнулись бортами и его раздавило ими. Дик шагнул к ярлу, как раз зарубившему одного из пиратов. Увидев освободившегося раба, ярл зарычал, взмахнув мечом. Дик шагнул навстречу, перехватив его руки за запястья. Меч замер. Несколько секунд они боролись, затем ярл дрогнул. Оттолкнув его руки в сторону, Дик развернул его к себе спиной и набросил на шею свою цепь. Затянув удавку, он повернулся на 180 градусов и наклонился вперед, вытягивая цепь через свое плечо. Ярл забился, лежа на его спине, захрипел, выронил меч, схватившись за цепь в попытке освободиться, однако тщетно. Через минуту его ноги безжизненно повисли над палубой.
Тем временем пираты постепенно одолели команду торговца. Многие рабы тоже лежали на своих веслах в крови – их порубили за рабскую покорность судьбе. Дик, возвышавшийся над залитой кровью палубой, оказался в кольце мечей. Вперед шагнул ярл пиратов – высокий мужчина лет сорока с короткими седыми волосами. Он походил на вставшего на дыбы медведя, щеку его рассекал уродливый шрам. Он единственный был одет в легкую кольчугу, а на плечах его лежала медвежья шкура.
- Ты храбро сражался, воин. – прогудел он. – Я Беольдр. Кто ты и откуда?
- Я Дик. – ответил контрабандист. -- В этих краях мое имя ничего не значит... но есть и другие края.
- Понимаю. – Беольдр усмехнулся в усы. – Ты можешь присоединиться к нам. Нашей команде пригодился бы такой воин. Или мы высадим тебя в ближайшем порту, щедро наградив. Так куда лежит твой путь?
- Спасибо. – Дик кивнул, обведя взглядом воинов. – Мой путь лежит в Горное Королевство.
Ярл сдержал слово. Через три дня Дик сошел на причал небольшой рыбацкой деревушки. Пираты не поскупились на награду, ее хватило на припасы и пару быстрых лошадей. На прощание Беольдр подарил Дику свою кольчугу и плащ. Тепло простившись с новыми друзьями, Дик отправился в путь и уже через пару недель, загнав пятерых коней, достиг пределов Горного Королевства…

В паре десятков шагов от Скифки в прогалине между деревьями стоял человек. Лицо его было в тени, однако было видно, что он силен и широк в плечах. На нем была легкая кольчуга, плечи укрывал плащ из медвежьей шкуры. На поясе висел прямой одноручный меч. Пес сделал пару шагов… и с радостным визгом бросился к незнакомцу. Тот шагнул ему навстречу, раскрывая руки для объятий. Пес взметнулся в прыжке, всеми четырьмя лапами обхватив любимого хозяина, горячий влажные язык жадно прошелся по лицу.
- Ну-ну… -- смеясь, Дик аккуратно положил эту брыкающуюся от счастья тушу на траву. – Веди себя прилично, тут дама.
Он выпрямился, встретившись взглядом со Скифкой. На лице его появилось странное выражение, словно он увидел какое-то прекрасное видение, мираж и боится шелохнуться, чтобы оно не исчезло. Приблизившись, он мимоходом погладил волка (тот гордо отстранился, не пристало волку вести себя, как комнатной собачонке)… и неожиданно опустился на колени.
- Моя королева. – хриплым от волнения голосом произнес Дик. – Твой раб вернулся, чтобы служить тебе.
Поднявшись, он бережно снял Скифку с седла. Сердце стучало так сильно, что его должна была услышать, наверное, даже та русалка, мимо которой в свой роковой рейс проплывал торговый корабль.

Дик прижал девушку, вернее, женщину, свою женщину, к груди и, подняв ее на руки, понес на поляну. Обновленный им шалаш встретил радушно принял их под свои своды. Пес сунулся было следом, но был услан "присматривать за обстановкой". Усевшись у порога, лохматый зверь сделал очень грозное выражение на морде и провожал подозрительным взглядом даже торопящихся сделать запасы на зиму муравьев.
У дальней стены было сооружено широкое ложе из жердей, на которое в беспорядке набросаны шкуры (по причине осени спать на земле было уже небезопасно для здоровья). Аккуратно положив Скифку на это ложе, Дик быстро и со знанием дела развел костер. Сделал он это грамотно -- жидкий дым, выходящий через дыру в крыше, рассеивался нависшими над шалашом кронами деревьев и не мог быть замеченным постороннему взгляду. Почувствовав тепло в шалаше, пес оглянулся и, раздвинув хвостом ветки, скрывавшие вход, вдвинул толстую задницу (за время отсутствия Дика Скифка его откормила, откормила...) внутрь так, что бы она была  в тепле, а голова и все к ней прилагающееся -- снаружи, выполняло приказ горячо любимого хозяина.
Плащ из медвежьей шкуры упал на земляной пол. Следом с негромким звоном соскользнула кольчуга. Из одежды на контрабандисте остались кожаные штаны и меч у пояса, который он, впрочем, поставил у изголовья ложа. Опустившись рядом со Скифкой, он обнял ее, уткнувшись лицом  в ее волосы.
- Давай уедем. -- тихо произнес он. -- Теперь королевством есть кому править, ты свободна. У меня есть деньги, связи... ты ни в чем не будешь нуждаться. Купим дом,  я завяжу со своим ремеслом... нас никто и никогда не найдет.

Широкие пластины грудных мышц под щекой Скифки вздрогнули, на мгновение превратившись в гранитные плиты. Осторожно, чтобы не причинить боль, Дик освободился из под головы любимой и сел, опустив ноги на пол. Ладонями он с силой потер лицо, голову, взъерошив отросшие за время злоключений волосы. Бросив взгляд через плечо на лежащую женщину, он снова отвернулся, глядя в огонь. Пляшущее пламя бросало на его отвердевшее лицо причудливые блики, придавая некую нереальность происходящему.
- Мои родители... богатые аристократы из Баккипа. Отец преуспевающий торговец, мама - актриса. Мы в родстве, правда, в очень дальнем, даже с некоторыми правителями Шести Герцогств. Я должен был пойти по их стопам, стать еще одним великосветстким хлыщом... но что-то пошло не так, я стал тем, кого ты видишь перед собой. Под давлением Света родители были вынуждены отречься от меня, лишить титула, наследства... всего. Я не виню их. Мы поддерживаем связь, я помогал отцу в паре его торговых дел... но  мы далеки друг от друга.
Снова потерев лицо ладонями, Дик опустился на ложе, повернувшись лицом к девушке. Его рука поднялась погладив ее по щеке, убирая упавшие на нее волосы.
- Прости, если разочаровал тебя. Но я не таинственный принц. Я простой бандит. -- он подался вперед, коснувшись ее губ своими. -- Вернее, не простой. Я влюбленный бандит.

Улыбнувшись, Дик склонился над ней, уперевшись ладонями в ложе по обе стороны от ее головы. Согнув руки в локтях, он поцеловал ее, затем лег рядом, уже отработанным движением прижав ее к себе и зарывшись лицом в ее волосы.
- Моя королева не верит, что меня могли отпустить за хорошее поведение? -- в "наказание" Дик погладил ладонью ее спину, поясницу, упругие, сильные ягодицы, однако в его глазах появилось мечтательное выражение. -- Это случилось на закате. Сначала мы увидели русалку... она была прекрасна, как весеннее утро... хотя и в половину не так прекрасна, как моя королева. Уже тогда некоторые из гребцов сказали, что это пророчит беду. А потом мы увидели корабль с черным парусом. Торговца взяли на абордаж.  Мне удалось освободиться и я принял участие в бою на стороне пиратов. Они наградили меня и высадили в ближайшем порту. Остальное ты знаешь.
Он пальцами чуть приподнял лицо девушки, посмотрев ей в глаза.
- Мне жаль, что пострадали твои соотечественники. Но они стояли на моем пути к тебе.
Дик внешне остался так же расслаблен, но в душе он сжался, словно в ожидании удара кнутом. Он не мог предсказать, как отреагирует Скифка на известие о том, что ему пришлось убивать, чтобы сейчас лежать с ней на мягких шкурах в шалаше, в глухом лесу. Больше всего он боялся, что она сейчас оттолкнет его. Совершенно ясно ему было одно -- он не сможет жить без нее.
- Хватит. -- он коснулся губами мочки ее уха. -- Хватит быть королевой. Побудь хоть немного просто женшиной.

Дик прикоснулся губами к ее губам, затем переместился ниже, на шею, ключицы. Медленно, чтобы не напугать резкими движениями, обнажил ее грудь, горячую и сильную. Погладив ладонями бока, переместился на живот, потом все ниже и ниже. Иногда ее тело судорожно вздрагивало и напрягалось, тогда он начинал поглаживать и ласкать, пока наконец ее тело не стало горячим и нежным, он припал губами к набухшему лону.
При всех своих несомненных достоинствах из-за уединенного расположения Горное королевство остается медвежьим уголком и кое-какие вещи тут остаются на уровне познаний предков. Так и сексуальные познания тут остались на уровне рабоче-крестьянских поз, грубых и бесцеремонных. Дик же по характеру ремесла бывал в разных странах, в том числе и тех, где это возведено в ранг искусства. И, хотя до истинных гуру ему как до луны, но кое-что он подчерпнул, подчерпнул...
Дик на всякий случай поразогревал ее еще, прежде чем накрыть своим горячим телом. Вошел он аккуратно, но вместе с тем решительно. Пальцы рук сплелись с ее пальцами, он начал движение, постепенно наращивая темп и не забывая возбуждать ее грудь губами. На мгновение все остановилось, затем его глаза налились кровью, внизу живота полыхнул огонь, выплескивающийся сильными толчками. Рыкнув, он согнул руки в локтях, почти обрушившись на лежащую женщину, продолжая отдавать ей всего себя, без остатка.
Опустошенный, он лег рядом, прижав ее к себе. Когда любовь приходит в двери, разум прыгает в окно, вспомнились ему слова его первого боцмана. Он. конечно, где-то их услышал -- эта немытая груда мышц вряд ли в своей жизни могла испытать что то большее, чем любовь продажных женщин в портах, но он был прав. Только сейчас Дик готов был дать разуму еще и пинка для ускорения, лишь бы не прекращалось вот это блаженство.
- Спи. -- прошептал он. -- Завтра будет новый день. Прекрасный день.
Послышался шорох. Пес тихо прошел в шалаш и лег на полу, мордой к выходу. Через минуту в проеме показалась еще одна звериная фигура -- волк. К удивлению Дика, пес никак не отреагировал на появление хищника. Волк прошел в шалаш и бесцеремонно пихнул пса носом в бок. Тот нехотя подвинулся, волк лег рядом. Если враг нападет на хозяев, оба будут кусать каждый со своей стороны.