Саша еле заметно вздрогнула, услышав грубый человеческий голос, и убрала лук. Голос показался ей смутно знакомым... "Ну конечно!" - поняла она. "Это голос того самого незнакомца." Девушка вышла из-за кустов. Ее глазам открылась небольшая полянка. Вся она была забросана щепками и древесной пылью, между стволов деревьев виднелись свежие пни, а в центре поляны лежала груда дров, в большей и меньшей степени готовых к употреблению. "Точно он. Палач... Тьфу ты, лесоруб!"
-Поздарову, добрый человек! - поздоровалась Саша, поклонившись. -В руки Вам да Перунов топор! - добавила она присказку-напутствие лесорубам. Пожелала доброй работы...
-Не помешала? Коли так, прошу простить.
Речь Саши могла показаться несколько непривычной. Да, она немного отличалась от говора здешних жителей. Была немного старомодной, что ли...
Шторм вместе с Кассандрой вышли на поляну. Саша махнула им в сторону леса, мол, погуляйте пока. Сама девушка села напротив незнакомца. Вглядевшись в его суровые, грубые, черствые черты лица, она поняла, что тот разговор начинать не станет. "Нужна ли мне беседа? И, в первую очередь, нужна ли она ему?.. Наверное, нет." Девушка встала и подошла к потоку. Река серебрилась, струйки играли в лучах солнца, то разбегаясь, то вновь собираясь вместе. Саша зачерпнула воды и умылась, после чего медленно пошла вдоль берега, внимательно вглядываясь в тень под деревьями, низко висевшими над водой. "Остролист... Красноватое растение, растет крохотным кустиком. Листья вытянутые, продолговатые, заостренные," - бормотала она себе под нос. "Красный лист, красный лист..." Эти слова воскресили в памяти песенку, которую она когда-то слышала.
-Рдяны краски,
Воздух чист;
Вьется в пляске
Красный лист, - 
Это осень,
Далей просинь,
Гулы сосен,
Веток свист... - пела она вполголоса, продолжая вглядываться в полумрак...
Остролист... - добавила она от себя, поняв, что это слов тоже рифмуется с предыдущими строками.

-Это ищешь?
Саша снова еле удержалась, что бы не вздрогнуть. Больно уж грозный был голос у этого мужчины, да и прозвучал он очень неожиданно... Повернувшись, девушка увидела, что тот протягивает ей то самое растение, которое ей нужно. "Тоже травник? Нет, это просто смешно... Наверное, просто это растение знает. И верно, ведь остролист от растяжений помогает." Улыбнувшись и с благодарностью кивнув, она приняла веточку и положила ее в суму.
-Благодарствую! - сказала она чуть нараспев.
"Ну вот, говорила же я, что он добрый человек! Помог мне!" Саша снова улыбнулась, но почему то немного грустно. "За что ж его так судьба то отделала?.." - подумала целительница, краем глаза оглядывая с ног до головы незнакомца. Крепкое тело, не раз битое и не раз заживавшее, грубые черты лица, как будто вырезаные из камня, на севере Герцогств называвшегося Суровым... "Может, можно его воскресить? Или слишком уж он закостенел?.." Саша устремила взгляд своих необычайно чистых фиалковых глаз в самую душу палачу, как будто силясь увидеть там что-то хорошее...
-Как-то больно, грустно на душе,
Больно, потому что я стараюсь
Быть хорошей, нежною с тобой,
Только ты никак не замечаешь.
Мне обидно иногда до слез,
Глупые упреки и молчанье.
Неужели ты настолько грубый человек,
Что не ценишь чувства и признанья? - запела она настолько нежно и успокаивающе, насколько могла.
"Ну, Мать-Природа, помогай!.."

Саша внимательно следила за переменами, происходящими с незнакомцем. В ответ на благодарность он немного просветлел - "Добрый признак.", а вот проницательный взгляд заставил его нахмурится. "Самостоятельный, не любят, когда в его жизнь вмешиваются," - продолжала отмечать девушка. "Как это похоже на меня..." Песня заставила палача напрячься. "Зацепило... Значит, он не черствый."
-Зачем?
"А ты никогда не хотел вырваться из порочного круга?" - хотела спросить Саша, но пока сдержалась, думая, что он сам переведет разговор на другую тему. Она оказалась права. Вот только тема была подобрана очень уж неудачно.
-Что же ты забыла в этом месте? Я имею в виду королевство. Дома с мамкой да папкой не живется что ли?
Вот теперь уже Саша не смогла себя сдержать. Прошлое всегда имело над ней очень сильное влияние. Девушка покачнулась, как будто падая, но все же выпрямилась. Голова еще немного кружилась. В сердце зияла глубокая черная дыра.
-Не... живется, - прошептала она, чтобы не выдать хриплым голосом разительной перемены, произошедшей внутри. Дыхание сбивалось. -Нету их. Ни дома, ни отца, ни матери...
Девушка была настолько погружена в былую печаль, сердце ныло такой беспросветной тоской, что Саша не задала даже ответного вопроса.

-Прости, я не знал...
Саша в ответ помотала головой, мол, ничего.
Палач начал рассказ... Девушка слушала так внимательно, как могла.
-А я своих лет с шести не видел. но это всяко лучше если бы они дожили до того как меня казнили.
"Так живы они или нет?.."
Палач поколебался, не зная, продолжать ли дальше. Но все же нашел в себе силы и продолжил.
-...В итоге я стал учеником палача и с семи лет познавал это ремесло. В конце-концов не я умер под топором, а мой учитель. Я сам казнил его. После и по сей день я являюсь палачом. Но казней нет, поэтому пошел в лесорубы. Отверженный я, а ты меня в тот раз "добрым человеком" обозвала. Неправда это...
Палач - теперь это было точо известно - сел, утонув в чувствах. "Неужели я первая, кому он сам все рассказал?.." Из задумчивости ее вывел голос Палача.
-Как тебя зовут то?
-Саша, - отозвалась девушка, все еще не вынырнув из состояния задумчивости. Взгляд был пуст.
-Решила вьюга уничтожить счастье,
С утра по-раньше удалилась прочь...
И ей не жалко тех, кто будет дальше
С надеждой ждать минуты страсти в ночь!..
Ей всё равно, любимы мы иль любим,
Пленят ли качества души других,
Она считает, что любовью губим
Людей, которым предназначен этот стих...
Любуясь тем, чего достигла в мире,
Спешит она обратно к себе в дом,
Её улыбка стала отвратительней и шире...
Теперь печаль и одиночество кругом!
Её лохмотья и меня коснулись,
Я потеряла радость и любовь...
Но хочется, чтоб люди враз очнулись,
Не растерялись и в бою пролили кровь!
Ведь счастье в мире стоит тех страданий,
Что вынести придётся каждому из нас,
И это очень важное заданье,
Прошу, услышьте мой рассказ! - еще одна песня была унесена ветром.
-И все таки ты добрый человек, - сказала Александра с явной ноткой грусти в голосе.

-С чего ты взяла, что я добрый? Разве добрыми называют отверженных? А изгоев? Палачей разве называют добрыми? Я двадцать лет мучаю, сжигаю, отрубаю головы тем, кто в чем-то виновен, тех, кто иной раз и не виновен. Они перед смертью складывают свои грехи на меня, взваливают их мне на плечи... Разве можно назвать добрым того, кто казнил свое счастье?! Я сам был ее палачом... Я сам закапывал ее... Сам...
Саша слушала внимательно. На лице девушки не дрогнула ни одна жилка, но внутри все перворачивалось. Она всегда была очень чувствительна, и порой корила себя за это. Палач сидел низко опустив голову. Можно было представить, какая страшная боль по потерянному пульсирут у него сейчас в голове огромным черным клубом. Наверное, сейчас у него перед глазами летит его жизнь... Летит в пропасть, которую он сам же ей и выкопал.... "Как же это ужасно!.." Немного успокоившись, Александра начала:
-А теперь давай обо всем по порядку. Кем ты отвержен? Кто сказал тебе, что ты - изгой? Сколько смертей за твоими плечами? И кто стал причиной Ее смерти?
Саша говорила не осуждающе, а скорее с участливым интересом. "Надеюсь, что если он так разоткровенничался со мной, то не станет захлопывать дверь тогда, когда мой нога уже занесена над порогом..."
В ожидании ответа, Саша раздумывала о кусочках жизни, брошенных ей под ноги. "С детства обреченный. И стыдится самого себя... Больше всего корит себя за то, что казнил свое счастье и Ее... Впрочем, может быть, это озачает одно и то же. Палач..."
Она снова запела, но уже так тихо, что ее голос был совсем не различим в порывах ветра:
-На её ресницах плачет дождь,
В волосах её играет ветер,
Ей уже давно противна ложь,
Что гуляет запросто по свету.
И она сидит теперь одна,
Там, где нет такой дешевой фальши,
Ей хватает красного вина
Чтобы все забыть и жить так дальше.
На её ресницах плачет дождь,
В волосах её играет ветер,
Ты её, конечно, не поймешь,
Да и не к чему тебе все это.
А она опять сидит одна,
И никто на свете ей не нужен,
Ей хватает белого вина
Чтобы залечить больную душу.
Эта песенка почему-то особо нравилась Саше, она даже умела играть ее на флейте и на арфе.

Отредактировано Александра Морти (2008-08-15 09:59:01)

-Добра ты ко мне... Саша тепло и чуть-чуть грустно улыбнулась. "Вот, говорила же я, что он не зачерствевший!" Похоже, палач сам не осознал того, что произнес. И начал рассказ...
"Он уже умер дважды... Сначала с учителем, потом с женой... Нелегко будет его воскресить..." - подумала она сквозь плотную пелену сочувствия. Внутри все пульсировало от боли, боли сочувствия, боли о том, что люди не могут - а часто не хотят понять других. Обдумав ответную реплику, она успокоила голос и начала:
-Боги никого никогда не отвергают. - "Почти никого, почти никогда..." -А люди действительно слишком пугливы и самолюбивы, чтобы понять другого человека. - Саша сказала это не с высокомерным уроеком, а скорее с грустью и жалостью. -Теперь дальше. Там, где я когда-то жила, палачей - девушка назвала вещи своими именами - не было. Все старались жить мирно и дружно, как в большой деревне, где все друг друга знают и готовы прийти на помощь. Потом я странствовала, и в больших городах всетречала таких мастеров...
-Я не смог ее казнить. Тогда был единственный раз, когда люди мне посочувствовали. "Когда сам проявляешь милосердие, тебе начинают сочувствовать..." Саша вернулась мыслями от философии к последней, пожалуй, самой ужасной части повествования... "Потерять... Сначала сына, потом Ее... Собственными руками казнить! Хотя и не по собственной воле. Неужели ОНИ не могут этого понять?! Еще, небось, женоубийцей называли его... Да как же они не понимают!" Саша в бессильной ярости откинула голову назад, зажмурила глаза и закусила губу. Впрочем, она быстро совладала со своими чувствами.
Теперь надо было что-то сказать в ответ. Но в голову ничего не шло. Кроме, как обычно, песни...
-Рожденья миг. Младенца крик.
Ночь, эшафот, седой старик.
Улыбка, первый шаг и плач.
Смерть - избавитель и палач.
Воспоминанья - речка, луг.
Боль, ласка материнских рук.
Молитвы тихие слова.
Вздох, с плеч скатилась голова...
Саша мотнула головой.
-Прости, опять я со своими песнями... Просто все это...
Целительница не нашла подходящих слов и умолкла. Она села на траву и понурила голову. Ее душа оказалась бессильна против такого сильного потока страданий... Чужих страданий...
-И на этом твоя жизнь закончилась? - спросила Саша наконец.

"Он попытался скрыться от чувств, спрятаться, как черепаха в панцирь. Не получилось. Открыли раны, гной выдавили... Теперь надо чтобы все срослось. Отношение людей к нему изменилось... И сам он изменился, после того как вылил свою боль... Слава Матери-Природе!" Саша улыбнулась. И она внесла свою лепту в дело по исцелению Палача. "Надо размять его душу, вывести из закостеневшего состояния..." "-Хочешь ли ты вернуться к жизни? Настоящей, полной, с чувствами?" - хотела спросить Саша, но тут вопрос задал Палач.
Постановка вопроса несколько озадачила девушку. "Что со мной случилось? Когда? О чем он говорит?"
-А что именно тебя интересует?
Тут целительница заметила, что ее собеседник потирает плечо. "Растянул видно..." Саша встала с травы, достала из сумы свежесорванный остролист, промыла его в воде, и, подойдя к Палачу, спросила:
-Разрешишь помочь?

Палач с некоторым непониманием следил за Сашей. "Наверно, он удивлен тем, что я не ухожу от него, не бегу в отвращении, презирая..." Все же он выразил завуалированое смущением согласие на помощь девушки. "Смущается прикосновений... Забавно..." Почем-то целительнице это показалось именно забавным. Сама она так любила прикосновения, так любила читать скрытый в них смысл... Саша размяла в руках свежие листочки остролиста. По краям разломов - листочки были не толстые, но сочные - образовались продольные полосы. Они были темнее, чем остальная поверхность листа. Багряные... "Как кровь, выступившая из раны," - мимолетом подумала девушка, накладывая прохладную массу на плечо Палача. Руки целительницы действовали точно и скоро. Она достала из сумки обрывок ткани и закрепила листья на руке.
-Остролист тебе поможет. Скоро боль изчезнет. И никогда больше не появится.
Голос Саши звучал уверенно и немного твердо. Это была та самая сила внушения, наука лечения верой. Когда больной верит в свершившееся исцеление задолго до того, как оно произойдет.
-Я имел ввиду, что с твоим домом? Тебе бы уже мужа найти да деток ростить, а ты скитаешься.
Саша грустно и немного загадочно улыбнулась. Мысль о том, чтобы воскресить в памяти все прошлое, немного пугала ее. Все случившееся имело очень большое влияние на целительницу. Но в ответ на откровенность Палача умалчивать о чем-то было просто стыдно. Вздохнув и снова сев на траву, она вдохнула побольше воздуха. То ли чтобы начать говорить, то ли чтобы привести чувства в состояние покоя.
-Родилась я в Конной долине, это на юго-востоке Королевства. Мои родители были бедными дворянами и конозаводчиками. У нас была одна из лучших конюшен на всей долине. Через семь лет после моего рождения у меня появился брат. А еще через семь лет на наше поместье напали разбойники.
Саша в бессильной ярости сжала кулаки. На глаза навернулись слезы.
-Они... - голос ее дрожал, - ...отца моего убили на месте. Лошадей увели... Усадьбу сожгли. Мать мою пытали... Она не выдержала...
К горлу подступил противный комок. Девушка попыталась сглотнуть, но это не помогло. Слезы прочертили две дорожки по щеками. Саша закрыла глаза и замолчала. Рассказывать дальше на одной ноте было выше ее сил. Она должна немного помолчать...
"Властным голосом вряд ли заглушишь совесть,
Слез не спрячешь, даже глаза закрой..."

<--- Конюшни Оленьего Замка

Миновав ворота, Мартин обернулся. Девушка не спешила играть с ним в догоняшки. Парень вздохнул и остался ждать, пока герцогиня его догонит.
- о чем я думал? - спросил он у коня, как будто тот мог ему ответить. - Ладно, как она, так и я. Будем как хозяин и слуга, ничего лишнего. А завтра глядишь она меня оставит в покое.
Пока девушка неспешно приближалась к нему, Мартин думал куда бы им отправиться. Недалеко от Замка есть речушка, окруженная лесом. Там всегда было хорошо и тихо
"туда и отправимся" решил он
Дождавшись герцогиню, Мартин уже не такой веселый как был обратился к ней
- следуйте за мной, ваша светлость. я поведу вас в одно хорошее место.. Тут недалеко
И они неспешно пошли по тропе. По дороге никто из них так и не заговорил. Мартин был погружен в свои мысли, а Снег нес его в нужном направлении. Животное знало место и знало дорогу.
Вот деревья кончились и перед путниками предстала речушка с небольшими каменисто-песчаными берегами.
Вода весело плескалась, а лучи солнца игриво отражались от зеркальной поверхности.
- вот мы и пришли - сказал Мартин, слезая с коня