Довольная, хоть и по-прежнему прихрамывающая, Тиль возвращалась в свою комнату. Поход был на редкость удачным – девушке удалось обнаружить хлеб, оставшийся с ужина, молоко и, что было уж и вовсе неслыханной удачей, горшочек с медом. Нисколько не смущаясь, девушка откопала на верхней полке поднос, сложила на него свое богатство и, предвкушая сытную трапезу и спокойный сон, направилась обратно. Единственное, что сейчас ее тревожило (не считая раны, конечно), это то, что молоко придется пить холодным – растапливать печь Тиль не решилась, опасаясь лишнего шума.
Совсем замерзшая воровка прибавила шагу. Тиль еще плохо ориентировалась в замке, и спустя некоторое время торопливого прихрамывания по коридорам, в душу девушки стали закрадываться подозрения, что она попросту заблудилась – по ее расчетам, уже давно должна была показаться комната.
Тильяссе уже собиралась повернуть обратно, когда коридор сделал резкий поворот. Взгляду воровки открылась приоткрытая дверь в комнату, в которой явно виднелся свет от камина. Решив, что у догорающих углей вполне можно погреться, Тильяссе, руки которой были заняты подносом, бедром  открыла дверь, поморщившись от боли,  и вошла.

Как, снова он?! Это первая мысль, которая пробилась через ступор, охвативший Тиль, когда она увидела, что комната не просто не пуста, а занята Сибелиусом. Девушка даже застонала про себя – не столько от боли, сколько от разочарования. Она так хотела расслабиться, согреться и спокойно поесть, а судьба, будто в насмешку, раз за разом сталкивает ее с одним и тем же человеком.
Из рук Тиль буквально выдернули поднос, а спустя несколько секунд и ее саму, не особенно церемонясь, подняли в воздух и посадили на кресло, закутав в плащ. Не то, чтобы девушке это было так уж неприятно, но, в конце концов, что возомнил о себе этот наемник, таскает ее как куклу, не спрашивая разрешения.
    Сам Сибелиус опустился рядом с креслом, вглядываясь в лицо Тильяссе, что не могло ее не тревожить. Однако, один раз посмотрев в лицо наемника, девушка уже не смогла отвести взгляд. Довольно привлекательное лицо мужчины уродовал шрам, рассекавший веко, а сам глаз был затянут полупрозрачной белесой пленкой. Только сейчас, Тиль осознала, что в первый раз видит Сибелиуса без повязки. Тени падали на лицо мужчины так, что каждая черточка его лица казалась еще более резкой. Картинка получалась зловещая, но завораживающая.
Поймав себя на том, что пялится на Сибелиуса будто кролик на удава, Тиль отвела глаза. 
  - Нога очень болит, – н аконец разжала губы девушка, осознав, что от нее ждут ответа на вопрос, - не могу лежать, не могу сидеть, вообще ничего не могу.
Ругнувшись на себя за то, что все-таки не удержалась от того, чтобы пожаловаться, Тильяссе попыталась выпрямиться в кресле, но рана очень не вовремя напомнила о себе острой болью, и Тиль прекратила ерзать, стараясь устроиться так, чтобы не приходилось поминутно дергаться и закусывать губу.
Несколько смутившись, девушка кивнула на поднос:
   - Вот…  Решила молока согреть, только там печка неудобная, не растапливается никак – наморщив нос, высказалась девушка. – Придется пить холодным. Будешь? – она понимала, что несет какую-то чушь, но ничего лучше сейчас в голову не шло.
Тиль вывело из равновесия то, что она увидела, но в глубине души, она могла себе признаться, что отвращения не испытывает. Неожиданно появилось желание коснуться лица мужчины, проверить настолько ли гладка кожа шрама, как кажется, разгладить упрямые морщинки между бровей… Тильяссе даже замотала головой, чтобы изгнать странные мысли.

Слова наемника будто огнем ожгли Тильяссе.
   - Я не нуждаюсь ни в чьей жалости, – может быть, чуть более резко, чем следовало, отрезала девушка. – Я всегда справлялась со всем сама, справлюсь и сейчас. Это всего лишь временная полоса неудач, и она скоро закончится.
Еще несколько дней назад Тиль не отважилась бы так резко разговаривать с малознакомым мужчиной, но за время, проведенное в Горном Королевстве, она успела немного узнать Сибелиуса. Тот оказался  одним из самых добрых людей, что встречались Тиль в жизни, и сейчас ее так и подмывало прощупать границы дозволенного. Да и проклятая рана сыграла здесь свою роль – дергающая боль добавляла девушки раздражительности.
Передернув плечами, девушка потянулась за медом. Чтобы достать нужное количество замерзшей массы пришлось потрудиться. Девушка раздраженно ковырялась ложкой в горшочке с медом, искоса поглядывая на наемника, устроившегося на полу.
Еле-еле добыв пару ложек меда, Тиль начала наливать молоко в кружку, для чего ей пришлось чуть привстать с кресла. Когда до краев оставалось совсем немного, громкий звук заставил ее подпрыгнуть. Резко развернувшись, девушка локтем снесла мед, который неосторожно поставила на край стола. Это стало последней каплей.
   - Черт! Да что же это такое! – В голосе воровки послышались слезы.
   Подняв горшочек, который, к счастью, не разбился, Тиль бросила взгляд на потирающего нос Сибелиуса, и отошла к камину, повернувшись к наемнику спиной – еще только не хватал сейчас разреветься на глазах у чужого человека.

Вот чего воровка не ожидала точно, так это того, что случилось. В волосах защекотало, и девушка чуть не выронила кружку с молоком в камин. Такой большой, а умеет так легко двигаться  - почему-то именно это дурацкая мысль сейчас крутилась у нее в голове. Все путалось. Как реагировать, чем ответить на такие действия мужчины она не знала. Тильяссе оставалась крайне невежественной в области нормальных человеческих отношений, и что это – жест поддержки, жалость, просто спонтанная нежность, она не знала. Решив вести себя так, будто ничего не случилось, Тильяссе подала голос: 
- Да… Я уже…Гм…Согрелась.
Резко развернувшись девушка, не поднимая глаз,  двинулась в направлении кресел, врезалась в Сибелиуса, все так же, не поднимая взгляда, кое-как обогнула его, и почти упала в кресло. По привычке сделала попытку подобрать под себя ноги, поморщилась и осталась сидеть, как была.
После некоторой паузы, Тиль обнаружила у себя в руках молоко и наконец-то решила заняться им. Это, по крайней мере, могло считаться поводом, чтобы ничего не говорить.
Была глубокая ночь, но сон так и не шел к Тильяссе. Девушка, не торопясь, прихлебывала из чашки, судорожно перебирая все возможные темы для разговора. В конце концов, воровка все-таки нашла к чему придраться.
- Что значит, не следовало? Мне хотелось есть и… И… Вообще, я сама решаю, куда и когда мне идти. –  С каждым словом в голосе воровке прибавлялось уверенности. Что-что, а выставлять колючки она умела очень хорошо, гораздо лучше, чем выражать благодарность.

Вцепившись в кружку как в спасательный круг, Тиль круглыми глазами следила за перемещениями Сибелиуса по комнате. То, что ее заявления о самостоятельности не произвели никакого впечатления, было видно невооруженным взглядом, впрочем, странно было ожидать обратного, слишком большой сумбур творился сейчас в голове у воровки.
Предательское женское сознание зацепилось за фразу о красивой девушке, но Тильяссе тотчас одернула себя, подумав, что, скорее всего, для него это всего лишь фигура речи, и нечего тут делать какие-то выводы.
   Наемник постоянно оказывался слишком близко, ближе, чем Тиль привыкла пускать кого-либо. Вот и сейчас его голова лежала на подлокотнике кресла так, что девушка могла чувствовать его теплое дыхание чуть выше локтя.
   Тильяссе нервно отодвинулась в дальний угол кресла, но руку не отобрала. Как это ни странно, прикосновение было  успокаивающим. Странная двойственность овладела ею. Хотелось вскочить и убежать подальше, но что-то не позволяло это сделать. То ли накопившаяся усталость, то ли самый смутный ночной час, в который чаще всего люди кончают жизнь самоубийством, сыграли свою роль.
    Поправив сползающий с плеча ворот халата, девушка заговорила:
- Да ничего необычного в моей истории нет. Лишилась родителей в девять лет, приютить никто не захотел, вот и оказалась на улице. А там уже не до раздумий было, дай боги выжить. Пробивались, как могли, сучили ножками. Парни, кто поздоровей разбойничать пошли, девушки, что пофигуристей, по борделям, а меня - девушка пожала плечами, равнодушным взглядом окинув себя – меня Таико позвала. Способная оказалась к этому делу. Ну и вот…